Мой мышонок лорд преисподней
Шрифт:
— Витя, позволишь сказать тебе кое-что? Только я никому еще такого не говорила. Можно на ушко шепнуть?
Юноша, затаив дыхание, послушно склонился. Ему вдруг подумалось, что он сейчас услышит слова, которые мужчины, обычно, помнят до самой смерти. И не ошибся. Шёпот сверстницы, порождая тучу мурашек, приятной горячей волной обжег ему кожу:
— Отпусти, пожалуйста, мою сиську…
— Уф, блин, прости! Извини, я не хотел! Я случайно, клянусь тебе, Юль! Это… я… это не то, что ты… ох…
Мальчишка отшатнулся, отдёргивая руку как от раскалённого чайника. Пунцовые пятна
— Хи-хи, какой ты душка, я прям тащусь! — развеселилась одноклассница. — Ты всегда такой стесняшка?
— Замолкни, Кирхнер! — процедил Виктор, стараясь не смотреть на школьницу. — Жди скорую молча!
Когда приехали медики, то события закрутились с такой скоростью, что Витёк их и запомнить толком не успел. Юльку уложили на носилки, погрузили в карету. А у Василевского спросили, кем он приходится пострадавшей.
— Одно… яйцевый близнец! — в последний момент скорректировал свой ответ парень. Просто внезапно подумал, что его сразу же высадят из машины, как только поймут, что он для девушки никто.
Фельдшер странно посмотрел на юношу, но ничего расспрашивать больше не стал.
Потом их привезли в приемное отделение, где Кирхнер обследовали, продезинфицировали рану, заштопали и забинтовали. Но поболтать по душам у подростков не получилось, поскольку прямо в больницу нагрянула полиция. Видимо, тот прохожий действительно имел какие-то связи в органах. Ну или прекрасно знал, что нужно сделать, чтобы заставить их работать. Поскольку стражи порядка развили по-настоящему бурную деятельность и подняли на уши вообще всех. Первыми примчались мама Виктора с отчимом. За ними приехала классная руководительница. Потом бледный тренер Юльки. Даже директриса гимназии вроде бы засветилась здесь.
Последним прибыл отец Кирхнер. Высокий статный мужчина с водянистыми-голубыми глазами, благородной проседью в шевелюре, холёной бородкой и нестираемым надменным прищуром на физиономии. Он появился в коридоре в сопровождении представительно разодетых мужчин, которые с ходу вступили в какое-то непонятное противостояние сразу со всеми. С врачами, полицейскими, педагогами. Даже персонально Василевскому немного перепало от родителя спортсменки.
— Вы, молодой человек, и есть одноклассник Юли? — строго и в какой-то степени даже высокомерно уточнил мужчина, отведя школьника в сторону.
— Ну да, — не стал мальчишка отрицать очевидного.
— Хорошо. Тогда вы не хуже меня понимаете, кем она является и чем для неё может обернутся обнародование всей этой истории?
— Э-э-э… не совсем. Вы не разъясните? — замешкался парень.
— Юлия к своим восемнадцати годам уже двукратный чемпион мира! — пафосно изрек Кирхнер. — У неё великолепные перспективы в большом спорте и громкое имя. Ей вся эта околокриминальная возня ни к чему. Если об этом происшествии прознают журналисты, то… впрочем, вы выглядите довольно смышленым юношей. Мою мысль додумаете сами.
— Ну-у, допустим, — осторожно кивнул школьник, еще не понимая к чему клонит собеседник.
— У меня к вам деловое предложение… э-э-э… как вас зовут?
—
— Ага, так вот, Витя, мы с вами подпишем договор. Вы получите некоторое денежное вознаграждение, а взамен, обязуетесь молчать о случившемся. А если скажете полиции, что самостоятельно одолели дворовую шпану, то я заплачу еще больше.
— И ничего он подписывать не будет! — рядом словно по волшебству возникла мама Василевского. — Он несовершеннолетний, и без моего письменного разрешения вам никакие договоры с ним не светят!
— А вы, вероятно, мать этого молодого человека? — вздёрнул бровь Кирхнер.
— Именно! И я против, чтобы вы пудрили мозги моему сыну, подводя под статью! Пойдем-пойдем, Вить!
Женщина взяла подростка под локоть и с целеустремленностью буксира потащила подальше от пронырливого бизнесмена.
— Мам, ты чего?! О какой статье речь?
— О такой! — тихо выдохнула родительница. — Напавших на вас подонков уже нашли. И они сразу же написали встречные заявления. А набор увечий там у них ого-го! Твоя подружка их здорово отбуцкала. Там и переломы, и сотрясения, и выбитые зубы. Нет, я её не осуждаю, ты не подумай! Эти гады получили по заслугам! Однако теперь они всеми силами пытаются выставить себя пострадавшими.
— Сомневаюсь, что юристы Кирхнера им это позволят, — хмыкнул парень, украдкой косясь на разодетых в костюмы мужчин, безжалостно наседающих на полицейских.
— Ох, Вить, ну что ж ты у меня лопушок такой! — состроила мама горестную мину. — Ну ты подумай, с чего бы им вообще этим заниматься, если ты всю вину возьмешь на себя? Ты для них никто.
— Блин… — только и смог вымолвить юноша.
— Вот тебе и «блин!» — по-своему поняла реплику сына женщина. Она-то не думала, что её миролюбивый Витечка мог покалечить великовозрастных хулиганов. А потому и всю ситуацию видела в несколько ином свете.
— Не волнуйся, дитя! Если местные стражи попытаются тебя схватить, то мы их просто всех убьем, а из трупов сделаем кровавые чучела для устрашения! — прошелестел в голове зловещий шёпот демона.
— Ой, спасибо, Адастар! Успокоил так успокоил! – ядовито откликнулся Василевский.
— Не за что, дитя. Дай только знак, и эти смертные не увидят следующего восхода вашей ослепительной звезды, – ожидаемо не понял сарказма мышонок.
— О, а ты мог бы незаметно передать записку Юльке? — осенило парня. — Чтоб никто не видел.
— Я тут вообще-то смотрю кое-что… — без особой охоты буркнул демон.
— Ну пожалуйста, Адастар! — взмолился Витёк.
— Бездна с тобой! Давай сюда своё послание…
— Э-э-э… а я его еще не написал… — промямлил подросток.
— Тогда какого хаоса ты мне морочишь голову, смертный?! — прогрохотал недовольный архигерцог преисподней и оборвал ментальную связь.