Мой настоящий мужчина
Шрифт:
– Да. И очень жалею, что не сделал этого раньше!
– Но ведь можно было…
– Можно! – Перебил я отца. – А зачем? Чтобы он снова повторял то же самое! Рано или поздно он перейдет ту черту, из-за которой возврата уже не будет! И что тогда ты скажешь? Что он не ведал, что творил? Прошу тебя. Не вмешивайся. Пусть подумает. Срок будет минимальный. Он – не инвалид, не беременный и не военнослужащий. Поэтому у него будет возможность одуматься, а у тебя – не забивать голову его проблемами целых два месяца!
– Хорошо, – как-то быстро согласился отец. Или он тоже устал?
– Я хочу сегодня вернуться.
– Влад. Давай так. Ты заканчиваешь все дела и займешь мое место. Я хочу все-таки сдаться врачам.
– Все настолько серьезно? Может, тогда мне остаться? – Я серьезно начал беспокоиться за здоровье отца. Ведь он никогда ни на что не жаловался. И уж если собрался добровольно идти к докторам, то явно не просто так.
– Нет. Думаю, что все нормально. Просто устал. Тебе месяца хватит?
– Даже меньше!
– Ну, вот и хорошо! Удачи тебе, сын!
Глава 7.
Вера.
Мне даже не верилось, что все закончилось. Знакомство с Ревским, с новым проектом, сами переговоры, подписание контракта. Никогда не думала, что столько событий может произойти за одно утро в первый рабочий день. Конечно, если бы не Наташа и ее толковое разъяснение, еще неизвестно, как бы все сложилось. Точнее, сложилось бы в любом случае, вот только мое бы положение было под большим вопросом. А так все довольны, и меня, может, все-таки не выгонят.
Представители «Amazday» уже покинули офис, и в кабинете Ревского оставались только он, Чащина и я. И все молчали. Видимо, мои руководители тоже переводили дух, также как и я. Что бы ни говорили, но я ровно дышать еще боялась.
Первая пришла в себя Чащина.
– Ну, что? Все! Можно плясать джигу!
– Погоди, Света, с джигой! Нужно еще отработать первый блок! – сказал Ревский.
– Отработаем! Куда денемся! Самое главное, что «Amazday» наш на ближайшие пять лет!
– Они еще выпьют из нас все соки! Помяни мое слово!
– Все не выпьют! Кадры у нас молодые, крепкие! – Чащина посмотрела в мою сторону. Внимание Ревского тоже переключилось на меня.
– Вера, а Вы – молодец! – Похвалил меня Сергей Вениаминович. – Никак не ожидал, что Вы так быстро войдете в курс новой работы и так уверенно все преподнесете нашим заказчикам.
– Спасибо, – скромно сказала я. С уверенностью, конечно, он переборщил. Колени у меня, ох, как дрожали! Но похвала была приятна.
– Света, спасибо за такого помощника! Выпишешь ей разовые премиальные.
– Хорошо, – согласилась Чащина.
А вот с этим я была не согласна.
– Сергей Вениаминович, извините, но мне кажется, что это не моя заслуга, – вставила я.
– То есть? – потребовал объяснений Ревский.
– Всю работу провела Наташа. Наталья Вельская. И если и нужно кого премировать, то ее.
Чащина смотрела на меня с таким видом, будто я только что упала с Луны и повредила голову. Ревский молчал. И мне пришлось продолжить:
– Это как выразительно прочитать стихотворение знаменитого автора и получить овации и аплодисменты.
– И что
– Я считаю, что слава должна быть у первоисточника, – ответила я.
– Ну, это спорный вопрос. Но суть я уловила. – Чащина все еще смотрела на меня.
– М-да. Умница, красавица, да еще и со своими принципами. А Вы далеко пойдете, Морозова Вера Владимировна, – улыбнулся Ревский.
Он мне сразу понравился. Приятный, подтянутый, крепкий мужчина. На вид ему было чуть больше пятидесяти. Отрытый взгляд, цепкий и внимательный. Казалось, что ничто не может ускользнуть от его внимания. Он подмечал такие детали, на которые никто бы просто не обратил внимания. Это я заметила во время переговоров. А обаятельность и открытость были такими притягательными, что устоять было сложно. Может поэтому «Amazday» выбрал именно «Медиаград», что с его директором приятно было иметь дело? Хотя мне казалось, что он совсем не так прост, как хочет показаться на первый взгляд. Но, как говорится, поживем – увидим.
Мне пришлось еще изучить график работ, согласовать его со всеми отделами и принести готовые распечатки Ревскому.
«Медиаград» занимал верхние этажи, и здесь было только руководство. А все рабочие группы, художники, стилисты, фотографы, съемочные группы расположились во втором здании буквально через дорогу. Об этом я узнала еще вчера из разговора с Наташей. Ей, особенно в последнее время, было тяжело носиться туда-сюда, разрываясь между корпусами. Я пока еще не совсем поняла, что, где и как работает, но растерянности не было. Ревский давал точные указания, куда мне нужно идти. Да и Наташа сразу сказала, что при любом вопросе я могу звонить ей. Поэтому мой первый рабочий день прошел быстро, и все оказалось не так уж и страшно, как мне мерещилось еще вчера.
Дома, сидя с Егоркой перед телевизором, я смотрела с ним какой-то мультик и перебирала его пшеничные волосы. Он тоже поделился своим первым днем. Ему не очень понравилось в детском саду, но он понимал, что другого выхода у нас нет. И поэтому Егор не жаловался и не ныл, как другие дети в его группе. Мой маленький сын решил, что когда вырастет, то станет настоящим мужчиной, и будет стараться не огорчать меня. И он старался. Как мог. И я была ему за это благодарна. Ведь, когда рядом с тобой есть человечек, который тебя любит, то больше ничего и не надо! И пусть, что ему пока всего пять с половиной! Это не важно! Важно то, что он рядом, и я очень люблю его!
Я быстро втянулась в работу. График меня полностью устраивал. Ревский был требовательным, но без самодурства. И я всегда забирала Егорку из садика, как только была свободна. Сергей Вениаминович старался не задерживать меня на работе, и иногда отпускал пораньше. Он знал, что я спешу в детский сад.
И если бы меня спросили, как у меня дела, я, ни секунды не сомневаясь, ответила, что лучше просто не бывает! И это была правда! Ортез на работе я практически не надевала, стараясь просто не нагружать руку. Поэтому о том случайном эпизоде, почему я носила ортез, я даже и не вспоминала. Он просто стерся из памяти. Но как выяснилось, что окончательно стереть все нельзя. Или это судьба старается снова ткнуть тебя носом, если ты забываешь о чем-то, что имеет значение.