Мой (не)любимый дракон
Шрифт:
— Эсселин Сольвер! — гаркнула напоследок раздражённо.
Когда за мегерой в колпаке захлопнулась дверь, я облегчённо выдохнула. Хотела уже расслабленно осесть на шкуру возле камина, чтобы досушить волосы, когда створки после короткого стука снова распахнулись.
— Ну что ещё? — простонала я, устало зажмуриваясь.
А ведь день только начался…
Услышала, как голос Мабли, и без того достаточно высокий (а ещё жутко пронзительный, когда она имела неосторожность его повышать), взметнулся до оглушительного фальцета.
— Ваше Великолепие!
Я
С ног Его Драконство не сшибло, но воздух из лёгких точно ненадолго выбило. Скальде замер, едва переступив порог комнаты, и теперь пристально смотрел на меня. Не на всю меня, а на отдельную мою вышеобозначенную часть, взволнованно вздымавшуюся под льдисто-обжигающим взглядом.
Первой из ступора вышла Мабли. Подскочив, загородила меня собой и с небывалой для себя храбростью сказала:
— Больше ни шагу! Вы позорите мою хозяйку!
— Его Великолепию не привыкать, — улыбнулась я, гадая, приседать в реверансе или не приседать.
Этикет обязывал, но могло быть чревато. Потому как всё, что откроется в вырезе моего воздушного пеньюара во время этого самого приседания, уже точно не оставит тальдену простора для фантазии. А ведь девушка до последнего должна оставаться загадкой. Тем более восемнадцатилетняя скромница-алиана.
Поэтому продолжила сидеть на пуфе, загораживаемая своей воинственно настроенной камеристкой.
— Я только хотел узнать, куда вы сегодня, Фьярра, планируете отправиться и будут ли у вас ко мне какие-нибудь пожелания, — пришёл в себя Герхильд. Взгляда не отводил. Смотрел сквозь Мабли, будто она была прозрачной или её в этой комнате и вовсе не существовало. — В прошлый раз вы просили одеться скромнее.
В прошлый раз я действовала экспромтом. Почему бы и сейчас не попробовать? Подумала так и поспешила переложить решение проблемы с больной головы на здоровую.
— Может, Ваше Великолепие сам соизволит выбрать место свидания? А то привыкли, что за вас всё время алианы отдуваются.
Мабли медленно повернулась ко мне. Лицо бледное, если не сказать пепельное, слегка отдающее синевой. В глазах плещется ужас, отражается безысходность. Того и гляди хлопнется в обморок.
— Соизволю, — улыбнулся наследник, и не думавший гневаться на такое к нему обращение. — Есть предпочтения?
Покачала головой.
— Удивите меня.
— Тогда, — тальден задумался лишь на мгновенье, прежде чем загадочно сообщить, — одевайтесь легко, эсселин Сольвер. Будет жарко.
— Предупреждение с намёком?
— Ваша Утончённость! — из бледной Мабли стала свекольной. Даже уши покраснели.
И у меня, кажется, тоже. От осознания, что только что сморозила.
— Полетим на фальвах, — немного понизил градус моего хорошего настроения Герхильд и добавил, уже прощаясь: — Не тратьте время на завтрак. Поедим на месте.
Тальден ушёл, оставив меня один на один с пребывавшей в предобморочном состоянии служанкой. Следовало по-быстрому приводить Мабли в чувство, чтобы помогла подобрать наряд для «будет жарко». Может, сойдёт пеньюар? Хотя, думаю, Герхильд меня в нём на люди не выпустит. Оставит в карете. И сам там тоже останется, чтобы… кхм…
Но лучше не буду с утра пораньше забивать себе голову этим «чтобы».
Коробку с бархатно-парчовой красотой пришлось задвинуть в угол. Жаль, сегодня в новом наряде не покрасуюсь. Зато, кажется, мы отправимся куда-то, где солнце не только светит, но и греет.
С такими радужными мыслями я принялась собираться.
Глава 16
Из столовой Керис выходила в приподнятом настроении. Фьярра на завтраке не появилась, и алиане не терпелось выяснить, была ли тому причиной её маленькая хитрость. Когда-то, много лет назад, княгиня Серых пустошей — мать девушки, устранила с помощью этого зелья опасную соперницу. Кто знает, быть может, именно оно принесло Её Светлости победу в сражении за сердце тальдена.
Керис была довольна собой и собственной памятью. Очень кстати ей вспомнилась та давняя уловка матери. Отыскать в столице зельевара, согласившегося приготовить по семейному рецепту снадобье, труда не составило. Как и отвлечь пажа Сольвер с помощью служанки. Верная камеристка княжны, Тарита, подкараулила возвращавшегося от портнихи юношу и утащила его в ближайшую каморку, дабы доказать тому, что целуется не хуже Ивис — служанки эсселин Фройлин, с которой водил шашни любвеобильный ротозей. Керис потребовалось меньше минуты, чтобы, приподняв крышку нарядной коробки, окропить зельем мех накидки.
Запах у снадобья был ненавязчивым, едва уловимым. И тем не менее он оказывал сильное воздействие на того, кто его вдыхал. Сыпь, отёки, острая мигрень, когда кажется, что голова вот-вот треснет, и даже проблемы с дыханием — вот что по замыслу княжны ждало выскочку Фьярру. Керис тешило осознание, что исцелиться сразу ещё никому не удавалось. Пока яд сам не выйдет из организма, Сольвер придётся помучиться.
Какие уж тут свидания.
Да и тальдену наверняка не захочется проводить время с распухшей уродиной, всё тело которой будет покрыто жуткими красными пятнами.
«Под цвет накидки», — алиана злорадно хихикнула.
Вполне возможно, Фьярра не очухается и до последнего испытания. Вот будет дело, если ей придётся пятнистой выступать на конкурсе талантов…
Всё утро Керис не переставала сиять и едва сдерживалась, чтобы не потереть в предвкушении ладони. Вместе с Хелет прямиком из Карминовой столовой она отправилась к покоям эсселин Сольвер, чтобы одной из первых услышать, как истошно завизжит служанка — Мабли, кажется, — когда увидит, в какое страшилище превратилась её хозяйка.