Мой (не)любимый дракон
Шрифт:
Карета, с виду как будто сделанная из стекла, выглядела довольно хрупкой. Того и гляди от одного порыва ветра потрескается или ещё хуже развалится. Кони и вовсе казались неуравновешенными. Короче, не внушающими доверия. Как-то уж больно нетерпеливо потрясали серебряными гривами, громко фыркали и выбивали копытами из припорошенного снегом камня искры.
К таким и приблизиться страшно. Не то что позволить унести себя в заоблачные дали.
— Что-то мне уже расхотелось замуж, — чувствуя, как начинают дрожать коленки и зубы выбивают чечётку, я повернула
Но не успела сделать и пары шагов по направлению к замку, как предусмотрительная наша, схватив меня за руку, потащила назад к сомнительному экипажу.
— Перестань трястись!
— Мне страшно, — голос тоже дрожал, наверное, из солидарности с телом.
— С фальвами тебе нечего бояться. Это зачарованные животные, единственное задание которых — доставить тебя в Ледяной Лог. — Распахнув дверцу кареты, Блодейна — дама не только властная, но и весьма крепкая телом (нынешней хрупкой мне с ней точно не справиться), впихнула меня в недра экипажа. Наклонилась, сделав вид, будто заботливо поправляет тяжёлый шлейф моего платья, и сказала: — Не пройдёт и часа, как будешь в столице.
Или, скорей, туда прибудут мои бренные останки, потому как душа к тому времени трусливо смоется. Это сейчас она в пятки ушла, а, стоит этим самым фальвам взмыть в небо, как мы с ней распрощаемся навсегда.
— Не забывай, — принялась за свои страшилки ведьма, — от того, как будешь себя вести, зависит не только твоё будущее, но и…
— Не бойся, о муже я не забыла. И сделаю всё, лишь бы отсюда выбраться! — Несмотря на холод, коловший кожу, щёки запылали, и по венам потекло пламя гнева.
Поддавшись сиюминутному порыву, я с силой захлопнула дверцу прямо перед носом противной бабы и демонстративно отвернулась. Уж лучше любоваться высокими замковыми стенами, выраставшими на фоне затянутых туманной пеленой гор, нежели лицезреть гримасу недовольства на лице этой стервы.
Не успела Блодейна отойти, как к экипажу, важно ступая, точно индюк, в щедро подбитом мехом плаще приблизился мой псевдопапенька. Тоже попрощаться и тоже понаставлять.
Покончив с сентенциями, Его Светлость поднялся на ступеньку кареты, привстал на носочки и коснулся моего лба сухими губами.
— Ты, главное, себя сохрани, милая. А станешь императрицей или нет — дело десятое.
Надо же! Первые проблески заботы за всё то время, что нахожусь здесь. Быть может, я бы и расчувствовалась и даже обняла князя, вот только его просьба сохранить себя вновь заставила забеспокоиться. Погружённая в свои переживания, даже не заметила, как Ритерх вернулся к дочерям.
В карету скользнула Мабли — единственная моя провожатая, которая, полагаю, была приставлена ко мне не столько, чтобы прислуживать, сколько надзирать.
Ведь пообещала Блодейна, что будет бдеть до последнего и с меня глаз не спустит. И я нисколько не сомневалась, что так и будет.
Последнее, что запомнилось, — это как «родственники» и высыпавшая из замка челядь машут руками, улыбаясь. Некоторые даже, растрогавшись, пустили слезу и зашмыгали носами.
Или же причина в насморке — неожиданно начавшейся эпидемии.
А потом карета дёрнулась, чиркнув стальными колёсами по мощёной дороге. Я вжалась в обитую красным бархатом спинку, расчерченную на ромбы золотыми нитками. Трусливо зажмурившись, принялась вспоминать молитвы, вдруг почувствовав искреннее доверие ко всем православным святым. На всякий случай и Претёмную матерь упомянула. Готова была кому угодно молиться, лишь бы помогли добраться до Ледяного Лога живыми и невредимыми.
Даже кучера для нас пожалели. И пусть потом папенька не серчает, если не удастся мне сохраниться!
— Ваша Утончённость, с вами всё в порядке? — Мабли легонько тронула меня за руку.
Не без усилия, но всё же открыла глаза. Странно, но не было ощущения полёта. Казалось, карета зависла в воздухе. Я ожидала, что нас будет мотылять из стороны в сторону, и ветер, насмехаясь над моим страхом, будет подбрасывать этот стеклянный шар.
— Взгляните, как красиво! — Девушка чуть отодвинула занавеску, на которой золотились цветочные узоры. Светло-зелёные глаза Мабли сияли восторгом, на губах играла улыбка ребёнка, впервые оседлавшего пони.
— Может, чуть позже…
— Если чуть позже, пропустите самое интересное, — резонно заметила служанка. — Говорят, нет ничего прекраснее, чем Хрустальный город с высоты драконьего полёта.
Сглотнув застрявший в горле комок, я разрешила раздвинуть занавески полностью, и присоединилась к созерцанию красоты.
Сердце едва не пробило грудную клетку. Сначала зашлось от страха, потом — от восторга. За окном сражались снежинки с неистовыми порывами ветра, то завывавшего, то стонавшего в заоблачной вышине.
Внизу под нами простирались горы, величественные и прекрасные. Долины, изрезанные лентами дорог, и тёмные точки не то городов, не то небольших селений, подёрнутые дымкой тумана.
А вскоре нашим глазам открылась поистине сказочная картина — имперская столица во всей своей красе. Хрустальный город. Теперь я понимала, почему его так назвали. Светлые с голубоватым отблеском здания сверкали на солнце и издалека действительно казались хрустальными. Искрящийся снег шапками укрывал покатую черепицу крыш. Улочки и палисадники перед маленькими, как будто пряничными, домами, площади и скверы — всё казалось таким ажурным, нежным, воздушным.
— Как же красиво! — с благоговейным трепетом выдохнула Мабли, умилительно сложив на груди ладошки.
Хорошая, в общем-то, девушка. Отзывчивая, добрая. Но имеется у неё один существенный недостаток — Мабли предана душой и телом Блодейне.
— Ой! А это Ледяной Лог! Я его раньше только на картинках в книгах видела!
В самом центре города возвышался замок, при виде которого ощущение, что я попала в сказку, пусть и не очень добрую, только усилилось. Подозреваю, что под толщей льда, скрывался камень. Но со стороны императорская резиденция казалась и впрямь построенной изо льда.