Мой (не)желанный малыш

Шарм Элли

Все, что Дицони рассказываю – истинная правда. В соседнем от моего кабинета находится бухгалтерия. Там всего две сотрудницы и с обеими я поладила сразу. С остальными пока еще не приходилось лично сталкиваться. Но, думаю, и там проблем не будет…

Что бы кто не говорил, главное – работать добросовестно, чем я, собственно, целый день и занималась под руководством Лебедева. С коллегами парой слов перед обедом перекинулась и не более. Работа – это работа. Обсуждать размер стринг, ясен пень, не собираюсь. Ну и, конечно же, я понимаю, что любая информация,

сказанная мной, может где-то всплыть и быть использована против меня самой. К тому же, не стоит забывать чья я дочь. Так что, сказано было с моей стороны ровно столько, чтобы потом не краснеть за это. А так, я сделала ставку именно на исполнение своих должностных обязанностей, а не на болтовню. Болтовня – это как бонус к работе, тем более, со своим боссом.

Больше не могу делать вид, что все хорошо. Мне срочно нужно поделиться со Стэфаном тем, как отец «отжег». Поэтому выпаливаю то, что на протяжении целого дня мучает. Ни больше ни меньше – коленным железом душу прожигает:

– Меня отец из дома турнул, – прикусив губу, наблюдаю за тем, как темные брови Стэфана вверх ползут, поэтому добавляю: – Точнее, вначале я сама ушла, а потом он сказал, чтобы не думала возвращаться.

– Хм…

Мгновенно раздражение ощущаю. Оно будто кипятком с ног до головы обдает. «ХМ»?! И это все?! А кто говорил, что пора действовать? И все эти провокационные штучки… Подзуживал?! Для убедительности, самым страшным для себя делюсь:

– К карточкам доступ закрыл.

– Из-за денег не переживай, – Стэфан откидывается на спинку стула.

Мне не нравится, как он снисходительно выделяет слово «деньги». В конце концов, среди нас двоих только он один на первых строчках "Форбс".

– Есть вещи, которые не купить за них даже в нашем материальном мире.

– Например? – скептически приподнимаю бровь.

Быть такого не может! С грустью думаю о том, что в нашем мире все деньги решают. А я денежки люблю. Только вот, судя по закрытым отцом картам, они меня больше нет.

*Моббинг – форма психологического насилия над отдельным человеком со стороны группы в любом контексте, например, в семье, группе сверстников, школе, на рабочем месте, в районе, сообществе или в интернете.

Глава 31

Катя

Очень хочется послушать Дицони. Особенно сейчас, когда у меня даже на неделю не хватает средств, чтобы оплатить гостиницу.

«Нет, я, конечно, могу перейти к плану «Б», – сама перед собой хорохорюсь. – Да, кого я обманываю? Я его еще даже не придумала!»

– Да ту же страховку, – Стэфан вынимает телефон из кармана, кладет на стол. – Жду важный звонок. На чем я остановился? А… Ты, конечно, можешь приобрести страховку, но не купишь безопасность. Ты можешь купить врача, но не здоровье. Купить дом, но не уют…

Закатываю глаза. Да ты что?! Тоже мне, Америку открыл!

– Я почти читаю твои мысли, Катя.

Кажется, я сейчас кого-то стукну!

–

Тебе легко рассуждать. Ты ни в чем не нуждаешься, – перебиваю безапелляционно босса.

– Это все решаемо, лапочка, – убеждает Дицони. – Положись на меня, хорошо?

– Угу.

– Что-то еще?

Тяжело вздыхаю. Есть один момент, который больше всего задел…

– Самое обидное, отец обвинил меня в том, что я на бабушку похожа.

Стэфан вопросительно бровь приподнимает.

Согласна, это звучит достаточно безобидно, но есть одно большое «НО». Тяжело вздохнув, неловко пожимаю плечами.

– Все родственники считали, что она, мягко говоря, не от мира сего.

– А подробнее? – Дицони весь в слух превращается. – Она и правда была сумасшедшая?

– Честно? – бровь приподнимаю. – Я считаю, что она мега-крутая! – впервые произношу то, что реально думаю: – Бабушка по маминой линии должна была выйти замуж по договоренности родителей, – усмехаюсь, параллель между собой и Ильей проводя. – Как раз перед самой помолвкой она поняла, что не может пойти на это. Она стащила ружьё, залезла на крышу своего особняка и сказала перед всеми собравшимися гостями: «Я не хочу этого мужика, я хочу того!», а потом направила ружье на моего деда. Да и по жизни она чудила.

– Она мне, определенно, нравится, – в голосе Стэфана ничем не прикрытый смех слышится. На его щеках так полюбившиеся мне ямочки появляются. Продольные морщинки намекают, что у сидящего напротив меня человека чувство юмора хорошее. Обаятельный, улыбчивый… Чертов Дицони!

Наш разговор прерывает звонок.

– Извини, это Лебедев, – сразу трубку к уху подносит. – Да, Стас? – пару секунд внимательно слушая собеседника, после Стэфан язвительно бросает помощнику: – Отсутствие судимости у делового партнера свидетельствует о его низкой активности в бизнесе, Лебедев.

Прислушиваясь краем уха к разговору, вилкой в салате с морепродуктами ковыряю. Кровожадно вонзаю ее в рапан. На его месте представляю свои проблемы. Аппетита нет. Что-то совсем пропал. Как не крути, шаткое финансовое положение сказывается. Может у Ильи денег одолжить? А как отдавать? Нет, не годится.

Не подозревая о моих душевных метаниях, Дицони с Лебедевым крупную сделку обсуждает. Тарелка босса почти пуста. Он так быстро справился со своим стейком… Зависть в душе зарождается. Вот уж у кого хороший аппетит!

– Не тут-то было, Стас, – не соглашается с чем-то Дицони. – Немцы очень серьёзно относятся к подобным вещам. Работа только по плану – без каких-либо движений в сторону. Если нужно что-то изменить, приезжай и обсуждай. Все сервера должны находиться в Германии, а вся информация должна быть доступна только внутри компании. Любая техническая поддержка обязана свободно владеть языком. В общем, там двенадцать страниц требований, которые нам предстоит соблюдать.

Во взгляде Дицони сталь появляется. Чеканит слова так, что даже мне не по себе становится. Хотя мне далеко до Лебедева. Он еще тот тертый калач.