Мой (не)желанный малыш
Шрифт:
– Это не важно, лапочка, – нежно откликается.
Нежность Стэфана – лучшее доказательство любви, чем самые страстные клятвы и заверения.
Уже спустя час в офисе «Сазонов и К» в кабинете Ильи от упреков, словно от ядовитых клинков, уворачиваюсь. Благо, отец на конференции. Напора этих двух я бы точно не выдержала!
– Ты наглая стерва! – кричит Илья, заставляя меня сделать очередной шаг назад. – Умоляй меня тебя простить, – цедит, багровыми пятнами покрываясь, – или хотя бы скажи, что ты просто безмозглая блондинка! Дура!
Илья срывает
Хоть и злюсь на последние слова бывшего, все равно жалость к Илье просыпается. Я вырвалась из этой липкой паутины, а вот он так и остался беспомощной марионеткой. Честно, не ожидала, что Илья так тяжело воспримет наш разрыв. Кажется, еще немного и его истерика с ног до головы накроет!
– Мне очень жаль, если это тебя ранило, – неловко пальцы перед собой переплетаю. – Успокойся, пожалуйста.
Плечи парня мелко дрожат, пока Сазонов-младший пытается взять себя в руки. Подойдя к панорамному окну, переносицу двумя пальцами с силой сжимает.
– Илья, между нами все кончено, – осторожно начинаю, поудобнее устраиваясь в кресле напротив его стола. Я обязана точку поставить. – Не думала, что ты до сих пор намерен на мне жениться, – руки развожу, извиняясь. – Ты же сам понимаешь, что это была заведомо провальная идея наших родителей.
Обернувшись ко мне Сазонов-младший поднимает голову. Страшно скалится. Пальцы в волосы запускает и с силой вверх дергает. Дышит быстро, поверхностно, почти задыхается от ярости. Это даже немного пугает.
– Ты правда не понимаешь?! Я привык тебе! – каждое слово звучит, как обвинение. Гладкий мужской подбородок дрожит. – Ты мне дорога. Я был уверен, что ты моей женой станешь. Перебесишься с этим дерьмом и ко мне вернешься.
Пока он все больше распаляется, робко ищу пути сгладить ситуацию.
– Прости за то, что так все вышло, – дрожащим голосом пытаюсь успокоить, даже силы в себе нахожу, чтобы непослушными губами улыбнуться. – Мы можем друзьями остаться.
Только вот, похоже, моя дружба Илье не нужна. Ведь она ему акции и облигации не принесет, в отличие от того, когда он статус моего жениха имел.
– Друзьями?! – возмущается Илья, рукой непримиримо воздух рубит. Ходит из угла в угол, словно загнанный зверь. – Дружба после отношений – это как пинать труп – вроде шевелится, но уже давно мертв, – останавливается, зло холодными голубыми глазами сверкает. – Какая еще на хрен дружба?! Нет, Катя!
Пока Сазонов-младший, надрывая глотку, винит меня во всех возможных на этом свете грехах, поднимаюсь со стула. Неожиданно в голову мысль закрадывается: самое верное решение при расставании – уйти. Зачем я только на все ЭТО время теряю? Дойдя до двери, оборачиваюсь. Всего два слова с губ роняю:
– Прощай, Илья.
Только вместо прощания в спину проклятия летят. Звук, так похожий на разбившуюся о стену вазу, вздрогнуть заставляет. Выхожу не оборачиваясь, не забыв плотно за собой дверь прикрыть.
Глубоко воздух в легкие вбираю,
Глава 38
Катя
Когда Стэфан дверь квартиры открывает, мои ладони к алеющим щекам тянутся. Хочется хоть как-то пылающую кожу остудить. Счастливая улыбка наружу рвется. Так здорово я еще никогда время не проводила!
Мысли вихрем в голове проносятся. Почему именно он? Почему я? Кажется, наша встреча, из которой родились такие чувства – результат цепочки чудесных совпадений. На самом деле, думаю, любовь – более тонкая материя. Иногда мне кажется, будто мы давно знакомы, словно всегда друг друга знали…
Переступив порог, растерянно замечаю аккуратно расставленную в коридоре обувь Дицони. Похоже, пока Стэфан развлекал меня в ресторане, кто-то его вещи перевез. Мало того, еще и по местам расставил!
Развернув меня к себе лицом, Стэфан опускается на корточки. С правой ноги туфлю снимает, затем, помассировав ступню, со второй ногой ту же манипуляцию проводит. Его прикосновения такие мягкие и одновременно чувственные. Ловлю себя на том, что дыхание затаила. Пузырьки – те, что в сладком розовом напитке были, кажется, теперь в моей крови играют, подстрекают на более смелые вещи. Облизываю кончиком языка внезапно пересохшие губы.
– Шампанское, десерт … и ты, – перечисляю с улыбкой Моны Лизы, когда мой мужчина вверх поднимается. На цыпочки встаю, чмокаю в скулу, покрытую легкой щетиной. – Всё идеально.
Такой высокий – еле до плеча достаю! Чувствую себя рядом с ним нежной хрупкой Дюймовочкой.
Снисходительно улыбнувшись в ответ, Стэфан очень аккуратно меня за талию к себе ближе притягивает.
– Рад, что ты довольна осталась, лапочка, – по волосам гладит. – Я уже говорил, как мне твой сюрприз понравился?
Не очень устойчиво на ногах держусь, поэтому прильнув к широкой груди, глаза прикрываю. Да, я постаралась. Заранее приготовила записки, в которых озвучила сто пятьдесят причин, за что именно люблю и уважаю своего мужчину. На подкорке мозга будто навсегда образ Стэфана, читающего записки запечатлелся. Закинув руки на плечи Дицони, ногтями жилистую шею легонько царапаю. Короткие черные волосы на затылке мужчины перебираю.
– И какая причина тебе больше всего понравилась?
Задумка у моего сюрприза простая, но оригинальности у нее не отнять. Я заранее написала на бумажках причины, по которым люблю Стэфана. Свернула все признания в трубочки и перевязала ленточками в тон скатерти. Затем признания сложила в стеклянную вазу. А дальше уже все по накатанной. Заранее договорилась с официантом поставить стеклянное украшение в центр стола. Стэфану оставалось лишь вытягивать признания по очереди и читать их вслух.