Мой неверный муж
Шрифт:
Глава 47
Марат
Я провожал Полину взглядом, пока она не растворилась в московской суете. Да, мне было грустно, что вышло именно так. Оглядываюсь назад и скучаю по былому. Не буду врать, что многие месяцы рыдал в подушку и оплакивал свою любовь к бывшей жене. У меня были женщины и даже некое подобие продолжительных отношений, но никто не зацепил настолько, чтобы в сердце отозвалось. А Полина отзывалась до сих пор.
Я точно знал, помнил до самой крохотной мелочи,
Я вызвал женское такси для Алии с Рафом: максимально безопасно и удобно. Им уже пора домой — для десятимесячного мальца и так много впечатлений.
— Алия, — я вернулся в игровой центр, — собирайтесь. Я вызвал такси. Рафу пора отдыхать, — улыбнулся и погладил темную поросль волос. Он уже активно пытался ходить, а ползал настолько быстро, что не догнать.
— Хорошо, Марат Адамович, — Алия обращалась ко мне исключительно по имени-отчеству. — Рафаэль, — подхватила на руки моего сына и как-то органично, абсолютно интуитивно поцеловала в пухлую щечку. — Поехали домой, дружок, — улыбалась ему. — Вас ждать сегодня? — посмотрела на меня.
— Поздно, — ответил скупо.
Нужно бандитов отвезти к бабушке, а там и посидеть и поиграть. Маму я старался навещать максимально часто: она мне так помогла на первых порах. Я был в жутком цейтноте: продажа дома и выбор нового жилья, хвосты на работе после моего загула и младенец дома, с которым мне надо бы родительскую связь налаживать, а главное, мои старшие дети. Я безумно соскучился и жутко терзался, что так поступил с ними. Мои двойняшки не знали, как именно я «болел», когда не отвечал на их звонки и сообщения, а вот я помнил… Я прилетел к ним. Теща встретила не то чтобы приветливо, но без негатива. Видно было, что внуки спасали ее от отчаяния невосполнимой потери.
Я не осмелился рассказать детям, что у меня родился сын. Я слишком соскучился по их чистосердечным и искренним улыбками, по радости от моего присутствия, чтобы портить наше время правдой. Честно, надеялся на помощь Полины. С ней это все легче прошло бы. Так и вышло.
Я рассказал сам: все по-честному, а она потом уже сгладила углы. Дети, особенно Лиана, оглядывались на мать, а она была на моей стороне. У Рафаэля никого не было, кроме меня, кроме них самих — единокровных брата и сестры, кроме бабушки и девушки. Бандиты хоть и маленькие, но понимали как сложно быть в этом мире одному: без любви и заботы. Они приняли его.
Это не было легко и быстро. Слишком большая разница в возрасте: им просто было неинтересно с младенцем. Им играть, орать, бесится. Активный отдых или ленивые посиделки у телевизора с пиццей, а Рафаэль — поесть, поспать, ну и по нужде часто.
Мы мало времени проводили в моих новых больших апартаментах в центре: ночь пятницы у моей мамы, а субботу гуляли от души. Такой у нас с бандитами теперь график. Чаще не получалось, увы.
Рафаэль львиную часть времени проводили с няней, которую можно сказать сам себе выбрал. Я видел его только вечерами и то, если не задерживался, но ночью вставал покормить.
Алия Сабирова появилась в моей жизни в начале осени, почти восемь месяцев назад. Это была очень неожиданная встреча. Она сбежала фактически из-под венца: ее хотели выдать замуж за неприятного ей мужчину. Она тайна уехала в Москву, опозорив семью и поправ законы диаспоры. Знакомых у нее здесь не было, и почему-то она решила, что я смогу ей помочь. Если честно, еще одна головная боль мне вообще была без надобности. Я не мог найти подходящую няню, а мама приболела по-женски, в больницу попала. Заботы о Рафаэле легли полностью на меня и без помощника мне просто вилы. Ни одна из присланных агентством женщин не подходила: сын истошно орал, когда его брали на руки. Удивительно, но Алия смогла его успокоить: у нее два старших брата, у которых маленькие дети, а со своим младшим она с детства возилась. Мы с ней заключили сделку: она становится няней моему ребенку, а я спасаю ее от гнева родителей. Мы предъявили им слово муллы и свидетелей, что совершили обряд, и их дочь отныне моя жена. Я оплатил махр в счет ее зарплаты в должности няни. Наш договор будет действовать год. Официально по законам Российской Федерации жениться не собирался. Нет, никаких больше штампов в паспорте! Никах для меня в большей степени слова: жениться легко и развестись не сложно. Никаких претензий, тем более брак у нас исключительно фиктивный. Девочку я не трогал и не собирался.
Домой приехал поздно: мы играли в «пять секунд», затем засели в монополию. У них сегодня пижамная вечеринка, и поскольку у меня с собой не было пижамы, то с богом отпустили восвояси. И откуда у детей столько энергии?! И день гуляли и ночь готовы.
— Марат Адамович… — Алия, закутанная в плед, ждала меня в гостиной. Зачем? Видно же, что заспанная и усталая.
— Что-то случилось? — спросил, сбрасывая черную джинсовку. Она молчала. Она смотрела. Ясно.
Да, я заметил, что ее взгляды за эти месяцы приобрели иной эмоциональный окрас. Алия как ни крути женщина, а им свойственно влюбляться по молодости лет в черствых мудаков. Очевидно, это наш случай и с этим нужно что-то делать. Я точно не тот, кто нужен юной девушке.
— Подойди, — попросил, останавливаясь у хорошей имитации горящего камина. От него даже тепло исходило. Это тоже фальшивка. Хорошая, добротная, но…
Алия поднялась, сбрасывая тонкий плед, оставаясь передо мной в белой сорочке до пят. Никакого намека на соблазнение или нарочитый эротизм, но вполне себе округлая фигура, свежесть и роскошь русых волос играли на руку молодой сексуальности.
Я положил руки ей на плечи и чуть сдавил, смотрел прямо в глаза, говорил то, что должен был сделать, как только заметил ее неуместное влечение.
— Алия, я обещал тебе год, но он тяжело тебе дается…
— Только мне? — тихо-тихо.
— Да, только тебе, — не щадил девичье сердечко. — Я развожусь с тобой, — у нее расширились глаза. — Я развожусь с тобой. Я раз… — Алия неожиданно прытко встала на носочки, обхватила плечи и прервала обряд талака поцелуем. Совсем неумелым, но страстным. Огонек возбуждения вспыхнул в глубине, но я не дал ему разгореться. Оторвал ее от себя фактически силой.
— Алия, я не люблю тебя. Я ничего не могу тебе дать, понимаешь? Ничего.