Мой неверный муж
Шрифт:
— Хочешь знать? — насмешливо склонила голову. — Да-а, — протянула, глядя прямо в глаза. — Ты всегда хотел знать об этом. Что же, честность за честность. Ты ведь достаточно погрузил меня в свои отношения с любовницей. Я тоже отвечу: Пашу я знаю давно, очень. Когда-то давно мы были близкие, — и прямо на ухо: — Очень…
— Он?
Полина молчала, но вопрос поняла. Она хотела сделать мне больно. Ей удалось. С бывшим сошлись. Со своим первым.
Жена не ответила, но я по глазам понял, что попал в точку. Он. Павел Игоревич Реутов забрал девственность, первую сильную влюбленность,
— Помнишь, обещал урыть твоего нового хахаля? — с обманчивой мягкостью напомнил. — Тебя, мать моих детей, жену любимую, я урыть не могу, а вот его! — резко отпустил ее руку и стремительно направился в раздевалку. Накупался!
— Конечно, — услышал едко ледяное, — пойти помериться яйца с соперником намного важнее дня рождения собственных детей! — закончила презрительно и пошла к аниматорам. Они как раз приглашали родителей помочь детям с конкурсом. Я тихо выругался и пошел за Полиной. Ну как она это делает?!
Вроде бы все выполнял, как велено, даже злой оскал под улыбку маскировал. Что делать? Морду ему набить, яйца в омлет, внутренности в фарш — это понятно. А с Полиной? Она ведь с ним. Если я Реутова уберу, она вернется ко мне? Что-то сомневаюсь. После встречи с Камиллой все покатилось по наклонной. Полина все дальше и дальше от меня. Раньше был уверен, что самое страшное, что может произойти — жена в объятиях другого. Сейчас понял, что не это… Если Полина разлюбит меня и отдаст свое сердце другому — вот настоящий конец света. Любит ли она еще меня? Это главный вопрос. Ведь если любит, значит, его любить не может, правильно? Двоих любить невозможно! А если уже не любит… То может полюбить его…
— Чего тебе? — шипела Поля, когда с улыбкой обнял. Я подхватил ее и прыгнул с бортика в глубокий бассейн. Здесь никого не было: спортивный и слишком холодный. — Охренел, Загитов? — зло вынырнула, убирая светлые мокрые пряди с лица.
— Ты мне одно скажи, — подплыл к ней, практически прижал к бортику, — любишь меня еще?
Полина шумно сглотнула и… не торопилась отвечать.
— Какой ответ тебя устроит, и ты дашь мне развод?
— Честный, — да, сейчас я хотел правды.
— Честный… — она задумалась. — Я не знаю, — подняла на меня глаза. — Я любила тебя прежнего. Очень любила. А тебя сегодняшнего я не знаю, да и того Марата, как оказалось, не знала совсем. А узнавать тебя нового мне совсем не хочется.
Действительно честно. Наверное, поэтому так колит внутри.
— Поль, пожалуйста…
— Нет, — оборвала устало и горько, — не обманывай меня и себя. Мы давно к этому шли, Марат, и мы пришли.
— Камиллы не будет в нашей жизни. Я обещаю.
— Дело уже не в ней. Она просто следствие. Все раньше началось. Намного раньше, и ты это знаешь… — она поплыла к лестнице.
Да, я знал. Сейчас только понял. Походы на тусовки Давида казались такой мелочью, а теперь и вспоминать мерзко. Смотрел ведь, любовался, представлял порой пошлые картинки с доступными девками. Для меня это было сродни прелюдии к просмотру порно. Порнуха — это не грех. Мы с Полей и сами могли что-то пошлое включить. Но с телевизором я не сходил бы на лево, не сорвался бы, а у Давида в моменте мозги утекли,
— Поль! — позвал с улыбкой. — Но ты ведь не сказала, что не любишь.
Полина злилась, не понимала и обижена, а это значит что? Правильно. Ей не все равно! Я должен начать вести себя правильно. Я ведь пытался! Почти месяц не давил, не преследовал, не навязывался. Выбирал красивые украшения и цветы. Правда, первое она не принимала, а второе ставила к Лиане в комнату. Полина шикарная женщина, и достойна всего самого лучшего. Может, машину новую? Ну, блядь, не в парк аттракционов же ее вести! Это чистый детский сад! Моя жена это все не любит, как и я.
Ладно, стану очень хорошим мальчиком: нарву ромашек и поведу ее в какое-нибудь студенческое кафе. Но сначала набью морду Реутову. Популярно объясню, что нельзя лезть к чужим женам в трусы. Он вообще козел! Сорвал мой цветок. Я ведь спрашивал у Полины, кто был первым. Но она не ответила, только сказала, что не хочет вспоминать. Значит, что-то сделал ей! Я его карма. И я за ним иду!
— Марат, — когда я привез уставших детей и жену домой. Увы, к ним, не ко мне, то Полина предупредила. — Не смей вмешиваться в мою жизнь. Не лезь к Паше, понял?
— К Паше, значит… — обманчиво спокойно повторил. — А Паша не думал, что лезть к чужим женам чревато сотрясением мозга?
Полина как-то странно взглянула на меня и прикусила губу, усмехнувшись. А что смешного?
— А ты не знал, что женатые мужчины, которые пихают член в черную дыру, страдают от ранней сексуальной дисфункции на нервной почве?
— Хрен у меня стоит, а вот яйца поседели, — честно признался.
— Уволь меня от подробностей! — фыркнула, но с улыбкой.
— А Реутов должен быть готовым, что ему наваляют, — грозно бросил. Полина дернула плечом и выдала:
— А, может, он тебе наваляет, — и звонко стервозно рассмеялась.
— Что?! — взвыл я, но это белокурая зараза уже захлопнула перед моим носом дверь. Посмотрим, кто кого!
Я не стал выпрыгивать на Реутова как черт из табакерки, а позвонил и назначил встречу, где ему будет удобно. Он может быть триста раз мудаком и тысячу раз гондоном, но он непростой перец, а мне сейчас ох как не нужно исков о нападении и причинении особо тяжких повреждений. А этот хрен имеет ресурсы засудить меня. У него тоже армия юристов.
Да и задели меня слова Польки. Если напасть на волне ярости прямо сразу — вроде как нечестно. А глаза в глаза, чтобы точно знал, за что по ебалу выхватывает — это четко и по-мужски. Ну ладно, по-пацански.
Я приехал в пафосный фитнес-клуб. Я такие не люблю: у нас с мужиками из диаспоры и бывшими моими товарищами по борьбе свое местечко есть: и по тренироваться, и на спарринг выйти.
— Здравствуйте, — мне улыбнулась хостес, — могу вам чем-то помочь?
— Мне бы в зал единоборств попасть. Разочек, — и обаятельно улыбнулся. Девочка на меня с большим интересом посмотрела и, оглянулась, убеждаясь, что мы одни, затем пропустила по своей карте.