Мой Нежный Хищник
Шрифт:
На лице Дагмара появилась насмешливое выражение:
— Похоже, я тебе не особенно нравлюсь? Вряд ли я, вообще, могу понравится женщине… Видишь, эти шрамы? Следы от трезубца Твари… а эти… от булавы, пришедшей вскользь, иначе мне бы размозжили череп… а здесь еще и еще… смотри
В его голосе Марина уловила что-то похожее на вызов и в то же время нотки горечи и досады.
— Ты был на войне? Ты, верно, храбро сражался и не прятался за спины соратников! Красивой должна быть женщина, а мужчине достаточно быть сильным и смелым, чтобы суметь защитить ее и детей. Отметины, полученные в бою, говорят лишь о доблести воина. Ты можешь ими гордится.
— Сказано-то хорошо…, - криво усмехнулся Рыцарь
— Итак… ты очень красива, а я силен… Значит, я тебе все-таки не противен, женщина?
— «Он точно собирается говорить до утра!»
— Вы кажетесь мне весьма привлекательным мужчиной… и я готова служить вам…, - и ведь Марина даже не лукавила, произнося сейчас эти слова. Девушке вдруг показалось, что человек перед ней вполне заслуживает хорошего отношения, по-крайней мере, не трус точно, и даже то, что он не набрасывается на нее сразу, как голодное животное, а хочет немного расположить к себе, говорит лишь о его некой деликатности и чувствительности.
— «Да, я на его фоне выгляжу просто распутной девкой!»
Марине вдруг стало неимоверно стыдно и захотелось сбежать, только вот отпустит ли этот… сентиментальный медведь. Может, попытаться?
— Если вы планировали просто отдохнуть, Милорд, я лучше пойду… я не хочу вам навязываться… возможно, вы устали с дороги…
— Куда это ты пойдешь? Тебе велели зайти еще к кому-то? — теперь в голосе мужчины послышалась явная злость.
— Вот уж нет! Ни к кому я больше заходить не собираюсь! — Марина попыталась спрыгнуть с постели, она всерьез собиралась схватить сорочку, закутаться в плащ и уйти.
— «Позор! Явилась к израненному вояке и разлеглась как последняя… прости Господи! Вот же дурища! Нет, никогда я больше не сотворю подобную глупость! Пусть все идет само собой…»
Однако, девушке даже не удалось покинуть это широкое ложе. Дагмар поймал ее буквально на лету и прижал к своей груди.
— С чего это ты взяла, что я устал, красавица? Я лишь хотел убедиться, что не слишком тебя пугаю. Я никогда не беру женщин силой и всегда щедро вознаграждаю за ласки. Ты же хочешь получить деньги, верно?
Такого стыда Марина не испытывал за всю свою жизнь, но она никак не могла вырваться из железных объятий мужчины, не могла удрать, как бы ей этого не хотелось.
— Ну, же обними меня!
И на этот раз, послушавшись его мягкого голоса, Марина с гулко бьющимся сердцем несмело обвила здоровенную шею мужчины, прильнув обнаженной грудью к его широкой груди, коснувшись виском небритой щеки Рыцаря. Девушка услышала его глубокий протяжный вздох и замерла. Дагмар медленно погладил большими грубыми ладонями нежную спину своей ночной гостьи.
— Какая ты гладенькая, славная… и пахнешь так хорошо… я буду бережно с тобой обращаться… не бойся.
Почему-то эти его простые слова, сказанные хрипловатым сбивчивым шепотом, снова вызвали волну желания в теле Марины.
— «И вовсе он не чурбан… даже может быть ласковым… как давно меня так не обнимали… такими сильными руками… может, у меня за всю жизнь будет только одна такая ночь с Настоящим Мужчиной — страстным и в то же время заботливым… я возьму эту ночь всю без остатка, а потом буду вспоминать… И пусть только попробует еще начать разговоры — зацелую так, что имя свое забудет!»
Но Дагмар и сам нашел ее теплые отзывчивые губы. Его поцелуй был настойчив, но не тороплив, мужчине некуда было торопиться, впереди была долгая ночь и эту женщину он, конечно, никуда не собирался отпускать… Дагмар явно растягивал удовольствие, удерживая в руках это гибкое, желанное тело. Марина уже сама поудобнее разместилась на его коленях, разведя ноги и чувствуя как реагирует на ее скользящие движения его поднявшаяся плоть.
Но Дагмар не спешил расстаться с ее ртом, он действовал с расстановкой — то посасывал пухлую нижнюю губу девушки, то скользил по ней языком, то переводил все внимание на верхнюю губку, слегка прикусывая ее, все больше и больше распаляя Марину, заставляя девушку все увереннее елозить по его лишенной растительности груди, все крепче к нему прижиматься…
И вот, наконец, почувствовав, что больше не в силах сдерживать свое пламя, Дагмар уложил свой «подарок» на постель навзничь и навис сверху, опираясь на ладони. Теперь рыцарь уже жадно и быстро покрывал горячими поцелуями трепещущие плечи и груди девушки, срывая с губ Марины невольные стоны все нарастающего удовольствия. Девушка прикрыла глаза, едва успевая отвечать на его умелые ласки.
— «В жизни своей я никогда прежде так не желала мужчину, это просто какой-то водоворот… я уже себе не принадлежу… хочу чтобы он меня взял… всю, без остатка, хочу, чтобы он меня наполнил…».
Ее податливое тело плавилось словно воск в мужских руках, выгибалось навстречу, истекало соком и Дагмар не стал больше медлить, он вошел в нее одним сильным уверенным движением и погрузился до предела в ее доверчиво раскрытую глубину.
— Ах… ай!
Почувствовав внутри себя его впечатляющий размер, Марина распахнула глаза и невольно сжалась.
— Мммхх… какая же ты тесная… маленькая… я тебе сделал больно?
Марина перевела дыхание и постаралась расслабиться.
— Я, конечно, не сомневалась, что вы такой… объемный, но, вы превзошли самые смелые мои ожидания… Милорд.
Дагмар почти лег на нее сверху и тихо усмехался тяжело дыша приоткрытым ртом:
— Ты чудно говоришь, верно и впрямь горожанка! Хм… как же в тебе хорошо… такая горячая и тугая… стой! Ты же не была девственницей?
Дагмар даже приподнялся на локте, чтобы заглянуть ей в глаза, но Марина поспешила успокоить своего заботливого любовника:
— Я принимала мужчину, однако, он не идет ни в какое сравнение с вами!
И здесь девушке совершенно не пришлось прибегать к лукавству. Вряд ли кто-то из ее двух предыдущих партнеров мог похвастаться «достоинством» подобного размера. И такой же разговорчивостью во время любовных игр.