Мой нежный убийца
Шрифт:
Это ж надо! За собственными мыслями не замечаю, что почти полбутылки прикончила. Грамм двести, точно, — и никакого кайфа. После такого стресса никакой алкоголь не возьмет. А Лимон спит без всяких проблем. Ему что? Он — привыкший ко всему.
Сна — ни в одном глазу. С бокальчиком в руке начинаю танцевать. Вернее, по-дурацки делать всякие па. И вдруг — замираю на месте. Не верю своим ушам. Кто-то пытается вставить ключ в дверной замок. От страха приседаю на корточки. Тонкая линия света под дверью в двух местах прерывается из-за чьих-то
— Лимон! Лимон! Лимон!
А сама не свожу глаз с ручки двери. Она резко возвращается назад. Полоска света на полу больше никем не загораживается. Я бы услышала шаги, но с шумом из спальни в комнату врывается Лимон.
Зажигает свет и, щурясь, взволнованно смотрит на меня.
— Там, там.., кто-то есть! Они хотели открыть дверь и войти. Сама видела.
— Почему ты здесь? — первым делом совсем некстати спрашивает он.
— Не спится… — нервно пожимаю плечами в ответ.
— Иди в спальню, — приказывает он, и я подчиняюсь…
Лимон осторожно подошел к двери, прислушался. Полнейшая тишина. Вспомнил о забытом автомате и разозлился на себя. В последние годы он не расставался с оружием и сейчас почувствовал себя скверно. Но тем не менее резким движением распахнул дверь и выпрыгнул в ярко освещенный коридор. Там никого не было. Лимон немного успокоился. Забыв, что на нем лишь трусы, пробежал до поворота коридора и осмотрел пустой холл возле лифтов. Ни одна кнопка вызова не светилась.
«Скорее всего ей показалось», — подумал он, но на всякий случай пошел назад вполоборота, держа под наблюдением весь коридор. Никаких посторонних звуков не возникало. Отель безмятежно спал.
Широкие, темного дерева двери в номера хранили благочинный покой, который передался Лимону.
Он подошел к своей и вдруг обнаружил, что на ручке висят какие-то черные бусы. Снял их и, не сомневаясь, что они принадлежат Ольге, закрыв дверь, поспешил в спальню.
— Твои? — протянул ей бусы.
Ольга вытаращила глаза. И, боясь прикасаться к ним, отпрянула на подушку.
— Нет. Впервые вижу.
— Кто-то повесил их на дверь.
— Кто?
— Откуда мне знать! Ты тут время не теряла!
Какой-нибудь кадр решил поухаживать. Бусы из какого-то черного камня.
— Покажи. — Ольга взяла бусы и долго их рассматривала, потом рассмеялась. — Это же четки из черного агата и к женским украшениям никакого отношения не имеют!
Такой поворот очень озадачил Лимона. Он забрал четки и, убедившись в правоте Ольги, понял, что она не зря подняла шум. Ночной гость действительно хотел к ним пожаловать. О цели визита сомнений не оставалось. Их преспокойненько расстреляли бы, как спящих на насесте кур.
— Нас хотели убить, — спокойно сообщил Лимон.
— Кто?! — в ужасе закричала Ольга, и ему пришлось зажать ей рот рукой.
— Те, кто тебя украл.
Он взялся за телефон.
— А может, действительно за мной хотят просто поухаживать? — стремясь хоть как-то успокоить себя, предположила Ольга.
Но Лимон уже не слушал ее. Несмотря на ночь, он набрал номер телефона Инги.
Как только она подняла трубку, без всяких извинений, голосом, не терпящим возражений, произнес:
— Только что нас хотели пристрелить. Оставили на ручке двери черные четки. Что это может значить?
— Понятия не имею, — сонно ответила Инга.
Потом, слегка очнувшись, переспросила:
— Черные четки?
— Да, из черного агата, — подтвердил Лимон.
— А у твоей вешалки есть перстень из такого же камня?
— При чем тут перстень?! — не сдержался Лимон, но, бросив взгляд на пальцы Ольги, подтвердил:
— Есть какой-то. Но меня больше волнует то, что у меня нет оружия! Они могут вернуться!
— Раз это черный агат такой же, как в ее перстне, значит, черная метка предназначена княгине.
А убивать ее, к моему сожалению, нет никакого смысла. Возможно, ее хотят снова забрать.
Инга не собиралась объяснять Лимону, какую мистическую силу имеет этот камень. К тому же она сама еще не отошла от шока, полученного при общении с Зазеркальем. Подтверждение Лимона насчет перстня проясняло причины появления в зеркале жуткого субъекта в халате цвета индиго и с нервно подрагивающей нижней челюстью. Как же Инга сразу не поняла, кого он имел в виду, когда молил вернуть ему перстень?
Лимону надоело молчание в трубке, и он прикрикнул:
— Ты что, оглохла?
Даже после этого Инга не сразу ответила, поскольку сама разволновалась из-за своего неожиданного открытия. Поэтому, не обижаясь на грубый тон Лимона и не вдаваясь в подробности, предложила:
— Приезжайте ко мне.
— А как это сделать? Я же ни города, ни языка не знаю!
— Спускайтесь через десять минут вниз. Я вызову к отелю такси. Скажешь, к мадам Инге. Шофер поймет.
Лимон положил трубку.
— Собирайся. Вещи оставляем здесь. Берем только документы и деньги.
На лице Ольги обозначилась обида. Она готова была бежать с Лимоном куда угодно, хоть по подземному проходу, но только не в дом этой стервы.
— Может, лучше в полицию? — предложила она.
— Мало с меня одной дуры! — отрезал Лимон и вытащил Ольгу из постели. — Напяливай на себя что-нибудь. Или снова пойдешь голой?
Ничего не ответив, она отбросила рукой волосы назад и принялась вываливать из чемодана вещи, наскоро собранные в московском коммерческом магазине. Среди них нашлась черная мини-юбка и салатовая стеганая курточка до талии с крупными перламутровыми пуговицами. Из обуви оказались только лаковые лодочки на высоких шпильках.