Мой обман

Тимофеева Ольга Вячеславовна

Ну я же меняюсь или мне только хочется так думать?! Это ведь не прекратится никогда. Всегда он будет видеть ту Леру, с которой он был до этого. Хотя говорил, что любил. Ту любил.

— Почему ты такой? — Я не сильно касаюсь кулаком его плеча, сдерживая свою силу и эмоции на людях.

— Какой такой? — Иногда мне кажется, что своим спокойствием он чего-то добивается от меня, только я никак не пойму чего.

— Принципиальный и равнодушный. Что я еще должна сделать?

— Смотря чего ты хочешь достичь, — Боковым зрением скользит по моему лицу и идет дальше вдоль ряда,

рассматривая посуду. — Если вернуть меня, то можешь не стараться. — Обрушивает на меня свою правду как цунами и одновременно приводит в чувства.

— Один же раз смогла, — усмехаюсь в ответ. Раз он решил поговорить об этом без подтекста. — Вот эти ничего, — указываю на кружки среднего объема и классической формы.

— Кажется, ты что-то путаешь, это я тогда все сделал, чтобы тебя соблазнить и у меня получилось. Ты не прикладывала никаких усилий, потому что ты по жизни не прикладываешь никаких усилий.

— Хорошо, я тебя поняла, — смотрю ему в глаза. Горло сводит от желания расплакаться. Он знает, как сказать, чтобы приземлить. Но и я знаю, чем ответить. — Не пожалей потом.

Он не знает того, что знаю я. И Миша обязательно узнает о беременности перед тем, как я найду способ заработать денег и оставить этот город и тех, кто не особо горит желанием впускать меня в свою жизнь.

— Давай остановимся на этих кружках, мне нравятся.

Я переключаюсь на предмет нашей поездки. Откуда только беруться силы не психануть и не разнести вдребезги полмагазина, и не одеть ему на голову кувшин для сока…

Кружки мы выбрали. На этом наше общение закончилось. До работы мы ехали молча. Откровенничать больше желания не было. Да и было более чем понятно, что ему это не надо. Хотелось, конечно, думать, что он просто проверяет меня и мою настойчивость, но после разговора в магазине захотелось забить на все и сосредоточиться на своем будущем.

И я все больше склонялась к мысли, что мне надо оставить этот город. Все меньше было тут людей, за которых я могла держаться, чтобы не утонуть. Сегодня вот еще один добровольно отпустил мою руку и показал, что не дорожит этим.

Привязываться к определенному месту, как и к людям, слишком шатко. Надеяться в своей жизни можно только на себя. Поэтому вместо того, чтобы читать и смотреть передачи про беременность, я перерывала интернет в поисках удаленной работы. Искала профессию, в которой я могла бы преуспеть и жить при этом хоть в Америке, хоть в Гималаях. Не зависеть от Миши или кого-то другого. Пусть отец и говорил, что я ничто в своей профессии, но никто ведь не запрещает залатать дыры в знаниях и получить все, что надо, для работы.

Мой рекламный профиль работы как раз требовал сейчас таких специалистов. Обучение стоило по меркам моей теперешней зарплаты дорого, поэтому пока я решила остановиться на бесплатных уроках, которые можно было в избытке найти в сети. Распланировала обучение, чтобы могла работать у Миши, внедрять и проверять какие-то идеи у него. Создавать при этом свой бренд и готовиться зарабатывать столько, чтобы смогла уволиться и переехать.

В пятницу всех ждала такая долгожданная зарплата.

Моя первая. Но от нее я увидела только расчетный. Кажется, в эту пятницу Миша специально свалил после обеда, чтобы не встретиться со мной. Но это ему не помогло, потому что был еще телефон.

— Да, — он отвечает сразу, уверенно, голос приглушен посторонними звуками, похожими на движение в автомобиле.

— Здравствуйте, Михаил. Меня очень интересует, почему у меня такая маленькая зарплата, и почему я получу ее только в понедельник, хотя у всех она уже есть?

— У всех такая, Лера.

— У всех? Я не все.

— Брал я тебя на общих условиях, контракт ты подписывала. Так что, извини и читай документы.

— То есть, я должна прожить на пятьсот долларов?

— Вычти оттуда еще аванс. И да, остальные так живут. Я предупреждал, что тебе надо завести карту, мне просто некуда перечислять деньги. Бухгалтер у меня на полставки, поэтому ее рабочее время закончилось. Она сможет получить деньги и выдать в кассе только в понедельник.

— Делай, что хочешь, но деньги мне нужны до выходных.

— Я ничего не могу сделать, извини.

Он говорит так спокойно и рассудительно, что моя злость сменяется крайней беспомощностью. Я знаю, что я не завела карту. Знаю, что забыла про это. И мне одной хватило бы этих денег, скорее всего. Но я была теперь не одна. Мне надо было готовиться к родам. Купить кучу необходимого для ребенка. А еще лучше не увольняться, а уйти в декретный на его фирме. Пускай выплачивает мне потом пособие.

Убираю телефон от уха и сбрасываю вызов. Он ничего не может… Какой он к черту директор, если он ничего не может.

Миша следом перезванивает, а я выключаю звук, игнорируя входящий вызов. Больше он не перезванивает.

* * *

— Девчата, я сейчас закончу готовить ужин и можем садиться, — тараторит тетя Нина, оставляя нас с Алисой наедине. Марк отпустил свою жену на субботний девичник и мы как раньше, в студенчестве, решили провести вечер. Ей нужна была перезагрузка и отдых перед открытием своего сервиса.

— Лер, я все хотела спросить, — Алиса усаживается напротив и делает голос тише. — Ты ведь вернулась в Россию не просто так?

Вот я и дождалась этого момента, когда она сама захотела все узнать.

— Я рассталась с Ваней.

Она сразу меняется в лице и внимательно следит за мной.

— Почему?

— Подумала, что неправильно начинать семейную жизнь с вранья и призналась, что изменила ему, не сказала только с кем.

— Так действительно правильно. Почему сразу не рассказала?

— У тебя был медовый месяц, — улыбаюсь, вспоминая их свадьбу. — Я не хотела тебя грузить. Ничего критичного нет.

— А почему тогда живешь не у себя?

— Папа не оценил нашего расставания, потому что он потерял много денег. И поставил мне ультиматум: или я возвращаюсь к Ване, или он забирает квартиру и машину. Ты понимаешь теперь, что я выбрала.

— Черт, Лера. Это же твой папа? Как он так может?

— Ну вот так. Теперь у нас холодная война. Кто кого. Честно говоря, я уже давно с ними не разговаривала.