Мой обман
Шрифт:
Я выглядываю. Они все еще стоят спиной ко мне. Выдыхаю и поднимаясь на цыпочки. Крадусь за их спинами.
— У тебя так уютно, — комментирует Алиса.
Я дохожу до середины, когда замечаю, как они разворачиваются. Миша первый меня замечает, сменяя выражение лица от удивления до упрека.
— Смотри, что тут, — он успевает подхватить Алису за локоть и не дать развернуться.
Я не задумываясь вытягиваю губы вперед, словно целую его, и на цыпочках проскакиваю мимо. Еще раз оборачиваюсь,
Уже в лифте я понимаю, насколько в нашей ситуации это выглядело странно. Из меня вырвался такой дружеско-благодарящий жест, хотя на самом деле все так сложно и явно не про нас.
Может, ну ее, эту гордость. Так просто все им рассказать и надеяться, что они поймут. Ну что Алиса сделает? Ну позлится немного, потом все равно примет это.
Я как будто барахтаюсь в тине и никак не могу ухватиться за что-то, что подскажет мне, как действовать дальше, чтобы выбраться, и самой снова устанавливать правила. Шарюсь на дне сумки в поисках мелочи на проезд, но в руку попадает визитка.
Никогда еще у меня не было столько бесполезных визиток, как теперь, ведь их пихают на каждом шагу. Вынимаю бумажку, занося руку над мусоркой, но останавливаюсь. Психолог из консультации. Я так и не сходила к ней больше, потому что ее фраза про психологическое бесплодие попахивала сектой и мозгоковырянием, которого мне не хотелось. Или я просто боялась заглянуть туда, чтобы откопать там что-то, что навсегда похоронено.
Но, одновременно, это единственный человек, с которым я могу непредвзято поговорить. Кто не знает меня и моих косяков.
Я до сих пор не уверена, что правильно делаю, когда иду за советом к постороннему человеку, но через час сижу под ее кабинетом и пытаюсь расслабиться. Не знаю, о чем говорить, но знаю, что после общения с ней все меняется. Взгляд на себя со стороны меняет поведение и на некоторое время этого хватает.
— Здравствуйте, — здороваюсь и захожу после того, как из кабинета выходит девушка с уже округлившимся животом.
Врач кивает в ответ и забирает мою карту, пролистывая ее.
Находит, видимо, свою последнюю запись. Конечно, запомнить меня, такую исключительную, в потоке животов сложно.
— Валерия с психологическим бесплодием, да?
— Вы врач, вам виднее, какой диагноз. — Перекидываю ее слова назад.
— Судя по срокам, визит ко мне — это личное желание, и я рада, что вы решили не держать все в себе, а обратиться ко мне.
— Ну да.
Я понимаю, что она не помнит меня. А значит, надо все начинать заново и я уже жалею, что пришла сюда.
— Присаживайтесь и рассказывайте, что вас волнует?
Если бы я знала… Но
— Волнует, что у меня ничего не получается. Я должна наслаждаться беременностью, а не искать выход, как мне выжить и заработать денег.
— Почему так получилось?
— Это не важно.
— Это важно, Валерия. Это как потянуть конец нитки, что распутать клубок и узнать, что скрывается внутри. Не волнуйтесь, это останется только между нами. Так почему так получилось, что вы сейчас без всего?
— Потому что я сама отказалась от любой поддержки, чтобы спасти жизнь своего ребенка.
— Но вы же подвергаете его еще большей опасности тем, что переживаете.
— А так меня заставят избавиться от малыша и я не уверена, что кто-то сможет меня защитить.
Я сжимаю мягкую ткань платья, впиваясь ногтями в ладонь.
— А отец ребенка?
— Было бы хорошо, если бы я знала, кто из них отец. — Я отвожу глаза, чтобы не смотреть на девушку.
— И ты не можешь обратиться ни к одну из них?
— Не могу. С бывшим мы не общаемся и он в другой стране, а второй… Второй вычеркнул меня из своей жизни. И я бы рассказала ему, но вдруг это не его ребенок? Он же не обязан мне помогать.
— Хорошо, прикрой глаза и представь, что ты знаешь, что ребенок от первого парня. От бывшего жениха. Ты хочешь к нему вернуться, если это его ребенок?
— Точно нет.
— А сообщить ему, что у него будет ребенок?
— Мне все равно, будет он знать или нет. К нему я возвращаться не хочу. Да и он так себя вел, что такой отец моему ребенку не нужен.
— Хорошо, допустим это ребенок от второго мужчины, ты бы сказала ему?
— Да, если бы знала, что его, то обязательно бы сказала. Это возможно сблизило бы нас опять и он смог бы меня простить.
— Я понимаю твои чувства, но чего бы добьешься в итоге? Чтобы он вернулся, чувствуя свою ответственность за малыша, а не из-за тебя? Это своего рода манипулирование. Оно быстро приведет тебя к цели, но получишь ли ты удовольствие от этой цели? Если он вернется ради ребенка, а не ради тебя.
Я отрицательно машу головой, понимая, что это не то, чего я хочу.
— Мы возвращаемся к тому, с чего я начала? Я одна и обратиться не к кому.
— У тебя есть самый главный человек — ты. Я не хочу давать советы, я хочу, чтобы ты сама поняла, что тебе нужно.
— Ты так похожа на него, — усмехаюсь невольно в ответ. — Он тоже не давал советов и даже не помогал, если я могла сделать что-то сама.
— И ты действительно можешь. Даже больше, чем думаешь. Просто не бойся и покажи ему, что ты ценишь его помощь, все, что он делает для тебя. Не жди ничего взамен.