Мой очаровательный мистер Лёд
Шрифт:
— Лина? — выдохнул мой мужчина.
Лина-Лина. Ждал кого-то другого, мой хороший?
Леонардо выключил воду и вышел из кабины, радуя мой жадный взор, обернул мускулистые бедра белоснежным полотенцем.
Это он зря.
— Как ты себя чувствуешь, девочка? — напряженно поинтересовался он, внимательно оглядывая меня с поджавшихся пальчиков ног до головы, задержал взгляд на плотной повязке кисти и сместил вбок, выискивая нечто, известное только ему и, не находя, немного расслабился.
Лучше всех. А будет еще лучше, если кое-кто даст попробовать одну интересную штучку.
Мягко ступая, словно кошка, приблизилась к мужчине, и под его изумленно-недоверчивый выдох, рванула ненужную тряпку, отбросила ее и опустилась вниз, тут же обхватывая губами дернувшуюся головку.
— Алина! — рычание вместе со стоном над головой вызвало лишь лукавую улыбку. — Что ты задумала?
Разве не видно, милый?
Посасывая, кажется, еще больше увеличившуюся головку, кружила по ней языком, вбирая плоть глубже, доставая до горла и отстраняясь назад, упирая кончик в щеку.
— Что же ты делаешь, девочка. Ты же потом пожалеешь…
Я? Меня разобрал смех. Я уж точно не пожалею.
Не знаю, делала ли я что-то так или не так, в тот момент я об этом совершенно не думала, лакомясь вкусной прохладной плотью, смакуя. Привкус был необычный. Чем-то похожий на мятное с горчинкой мороженое.
С громким чмоком выпустила наружу, ведя влажную головку по губам. На макушку опустилась ладонь, поглаживая, подталкивая, показывая желание хозяина подрагивающего от нетерпения естества взять глубже, что я с удовольствием и сделала, вновь вбирая его в рот, упиваясь гортанными рычащими стонами.
Его пальцы зарылись в волосы, пробежавшись по локонам и оттянули, вынудив выпустить вкусняшку. Над головой тихо вздохнули, пробормотав ругательство. Растерянно моргнула, а сильные руки вздернули вверх. Тихо всхлипнув, подняла голову, заглянув в строгие потемневшие глаза, на дне которых мелькало мрачное отчаянье и холодная решимость.
— Я уничтожу их, — сквозь зубы пробормотал он, впиваясь мне в губы. — Завтра ты, возможно, меня возненавидишь… — шептал он сквозь покусывающие поцелуи, сводящие с ума и лишающие воли. — Оттолкнешь. Но сегодня… Сегодня ты будешь моей.
О, да-а-а…
Рывок, меня подхватили под бедра и прижали к ледяной стене, в нежную кожу впились пальцы, по телу пробежала предвкушающая судорога, концентрируясь внизу живота огненной лавой. В складки уткнулась головка, плавно толкнулась внутрь, медленно раздвигая тугие мышцы, из груди вырвался всхлип.
— Моя девочка… Моя пара… — ласково шептал он, вновь завладевая губами, скользя внутри рта языком.
Сильное движение бедер, стремительный толчок внутри меня - и перед глазами вспыхнули яркие искры, изо рта вырвался вскрик, заглушаемый коротким укусом в губу. Лоно пронзила кусачая короткая боль. Слишком плотные ощущения раздирали изнутри. Его было слишком много. Очень туго. А следующий осторожный толчок выбил дух.
— М-м-м, — простонала, ударяя пятками в упругие мужские ягодицы, выгибая спину в желании насадиться глубже. — Леонардо…
Грудная клетка мужчины завибрировала, изо рта сорвался рык. Почти полностью выйдя, он сильнее толкнулся, ускоряя темп. Каждый ритмичный сильный толчок задевал внутри какие-то неизвестные ранее точки, на глазах выступили слезы от правильности происходящего.
Мне вдруг показалось, что вот так должно быть всегда. Он внутри меня. Именно он и только он.
Леонардо.
Поддавшись влиянию чувств, с тихим стоном наклонилась вперед, сильно кусая мужчину в сгиб между плечом и шеей, клеймя.
Звериное торжествующее рычание прокатилось по ванной. Толчки стали более яростные, быстрые, приятно болезненные. Пальцы мужчины сильнее впивались в бедра, оставляя черные отметины, спина ударялась об стену, а в раскаленном воздухе разлился металлический будоражащий ноздри запах.
Толчок, еще один, - и сознание взорвалось острой вспышкой. Тело сковала судорога, мышцы сжались, сдавливая забившегося мужчину внутри. Накатила такая усталая нега, что я, рвано выдохнув, обмякла в его руках, прикрывая глаза. Леонардо, в последний раз с рыком толкнувшись, замер, обнимая.
Дальше происходящее помнила с трудом. Немного постояв на месте, мужчина вместе со мной влез в ванну, и тщательно обмыв, завернул в полотенце, а после уложил на кровать. Проваливаясь в сон, чувствовала, что он не ушел, остался, но лег в отдалении. Это не понравилось от слова совсем. Подкатившись к мужчине под бок, для верности закинула на его живот ногу, слышала судорожный удивленный вздох и гладящее прикосновение к конечности, и только после этого, удовлетворенно вздохнув, позволила себе уснуть.
* * *
Медленно поглаживая спящую девушку, Леонардо остекленело смотрел в ее спокойное лицо. Внутри него бушевал ядовитый взрывоопасный смерч. Еще всего несколько минут назад он видел в ее подернутых дымкой наслаждения глазах искорки обожания, восторга и удовлетворения, направленные на него. Завтра с вероятностью восемьдесят процентов он увидит в них ненависть, презрение и отвращение к нему и к себе.
Его ладонь на бедре девушки сжалась. Зверь внутри тихонько жалобно заскулил, призывая человеческую половину сделать хоть что-то, чтобы этого не случилось.
Но что?
Принести ей на подносе головы виновных? Опуститься перед ней на колени, умоляя, чтобы не отторгала? Перестрелять всех ее обидчиков? Приползти на пузе? Разумеется, Леонардо мог выполнить все, любую ее прихоть. Но в этом не было смысла. Если женщина решает уйти, оттолкнуть, она это сделает, чтобы ты ей ни пообещал. Леонардо это знал, и тем тяжелее было у него в груди.
Прикоснулся ко лбу девочки губами, кончиками пальцев провел по медленно, но верно исчезающим отметинам на нежной коже, легонько погладил уже затянувшиеся царапины и заботливо прикрыл обнаженные плечики одеялом, нехотя вставая с постели.