Мой опасный маршал
Шрифт:
«Диапазон кью-девять, интенсивность двадцать. Объём три метра» — задаёт его хвост вводные пси режима.
Шипы выстреливают, пробивая мой заждавшийся хвост. Каудал огненной бурной рекой течёт по венам.
Но ещё до этого меня накрывает потопом вожделения от предложения моего самца.
Он хочет меня любить в пси-режиме.
Уррр… Идея великолепная. Но я…
Крейтор резко отворачивает меня от себя, лицом к прозрачной стенке. Одним стремительным движением расстёгивает мою форму и жадно сжимает обеими руками
Укус за ухо. Нежный хрящик остро кольнуло, породив новую будоражащую волну. Первое обжигающее прикосновение его губ. На шее словно клеймо выжгли.
Его руки ниже. Оставляя ремень-подарок, резко расстёгивает мои брюки, нетерпеливо сдёргивает их вниз, на бёдра, вместе с нижним бельём. Его хвост уже скользит по моей промежности, между моих половых губ, собственнически массирует клитор. Низкий довольный рык шевелит мои волосы. Одна его рука снова на груди, вторая поворачивает моё лицо к нему.
Лёгкий поцелуй в уголок губ.
— Рани, — его шёпот обжигает, — намерена оспорить приказ?
С моих губ срывается недовольный стон: от убирает хвост, и мои нижние губы разочарованно пульсируют, лишившись ласки.
— Если позволишь, — отвечаю я. — Я только что в нём была… не хочу снова. Пока не хочу.
Он замирает. Обхватывает меня обеими ручищами.
— Прости… — едва слышно выдыхает в мои волосы. — Я не знал. Конечно.
Разворачивает меня к себе. Поднимает моё лицо за подбородок, нежно гладит по щеке.
— Крейтон, я…
Его губы накрывают мои. Не давая произнести ни слова. Целует настойчиво и… с невыносимой нежностью.
У меня снова внутри что-то екает и обрывается мурашечной лавиной. Прижимаюсь к нему всем телом, обхватываю руками широченные плечи, отвечаю на поцелуй со всей своей изголодавшейся жадностью.
«Мой. Ты мой, Крейтон. Люби меня, пожалуйста. Сейчас», — отчаянно сигналит мой хвост, зажатый в тисках своего боевого товарища.
Он и сам прекрасно знает и понимает, что мне сейчас нужно. Приподнимает меня за талию. Сдёргивает с меня хвостом обувь, следом штаны, обнажает меня полностью ниже пояса.
Поднимает, подхватывая под ягодицы, уверенно находит навершием вздыбленного члена вход между мокрых половых губ, в несколько размашисто-сильных толчков наполняет меня до конца.
Его язык алчно терзает мой рот, и я сама жалю его языком в ответ, стискиваю его хвост своим хвостом.
Крейтон с силой впивается пальцами в мои бедра, насаживает на себя. Всё сильнее и резче. Глубоко, еще глубже…
Поцелуи уже напоминают укусы. Мы не сдерживаемся: яростно, с первобытной, дикой страстью овладеваем друг другом.
Не выдерживаю, взрываюсь лютейшим оргазмом, с сиплым рыком, со слезами, содрогаюсь, извиваюсь, бьюсь в его руках. Крейтон тоже рычит, впивается зубами в основание моей шеи, уже изрядно помеченное им ранее.
От этого меня срывает с новой силой. Выгибаюсь и вою от ощущения чистейшей эйфории.
Какой мне нахрен пси-режим? Я же от одного его прикосновения горю, от одного осознания, что он теперь — мой. А я — его.
Крейтон не даёт мне утихнуть. Ему мало… Резко разворачивает от себя, вжимает меня в стекло, обхватывает кулаком основание моего хвоста, оттягивает его вверх.
Несколько небрежных ласкающих движений его пальцев по чувствительным местам на пояснице, и я уже близка к новому пику. Он не ждет, властно раздвигает ягодицы и проникает кончиком своего хвоста в мой анус, проминая все мои тайно-рихтовые точки… Уррр…Твою мать, Крейтон, ну так же нельзя, так же нельзя…
Ору, срывая голос, содрогаясь в новом оргазме, зажатая между холодным стеклом и его горячим телом, чувствую, как он тяжело дышит, пытаюсь отстраниться, но какое-там. Вместо его хвоста, уже его твёрдый крупный член, растягивает меня, накрывая чувствительным массажем все-все внутренние точки, даже еще не охваченные хвостом.
Хватает меня за запястья, прижимает мои руки к стеклу.
— Кричи, моя Рани, — рычит Грил, — так ждал твоих криков. Ждал встречи. Очень, Рани, очень ждал.
Он всаживает в меня всю свою бескомпромиссную каменную длину. Еще и еще… Я снова кричу, извиваясь, распластанная по стеклу, не в состоянии двинуться, без возможности тронуть в ответ. Инициатива полностью его. Даже мой хвост под его контролем.
И я растекаюсь, отдаюсь, признаю право моего самца присваивать меня. Только сейчас, Крейтон. Потом ещё поборемся. Я ещё поохочусь на тебя.
Он ускоряется. Погружая меня в огразм за оргазмом. Сбилась со счета… Я ему уже благодарна, что держит. Я бы давным-давно уже стекла на пол. Мышцы, кости, как желе. Совсем расплавились.
Матерю его на чём свет стоит. Не сдерживаюсь. Выплёскиваю всё. Все, что накопилось за это время без него. Дергаюсь, рычу, ору, рыдаю, требую, чтобы не останавливался.
— Ещё, Крейтон, — прошу его. — Глубже. Сильнее. Да… О-оо…. Да-а! Ещё-о!
— Пушинка, моя, — яростно рычит Грил, вбиваясь в меня до сладкой боли своим пульсирующим членом, жестко впиваясь пальцами в мои бедра. Снова рычит и агрессивно кусает в еще не помеченное его зубами плечо.
Услышала бы от кого другого… убила за такое прозвище. Тут же меня просто плющит до состояния растопленной шоколадки, окатывая изнутри очередной будоражащей волной удовольствия.
Глава 40. Белоснежка
— Куда мы летим? — поинтересовалась я, едва мы стартовали с орбиты.
До корабля Грила добрались без проблем и почти молча. На выходе из лифта Крейтон мгновенно стал прежним собранным бойцом. Без слов отсигналил мне садиться во флаер и сам запрыгнул следом, чтобы через десять секунд резко бросить его в небо.