Мой опасный возлюбленный
Шрифт:
Инес не сомневалась, что поступила правильно, пойдя за Томасом. Мысль о том, что, находясь в таком возбужденном состоянии, он будет бродить по знаменитому своим распутством району Амстердама, была не очень приятной.
Инес была уверена, что найдет Томаса по адресу, указанному в записке, которую тот оставил в номере, но ей повезло: выбежав из отеля, она увидела, как Томас входит в подошедший трамвай. Девушка бросилась бежать, к счастью, водитель заметил ее и задержал отправление.
Когда Инес и Томас вышли из тени на свет, она скользнула по нему взглядом.
Еще в вагоне трамвая Инес заметила, насколько грустным и напряженным выглядел Аржено- младший, а это было еще до того, как он увидел ее.
Пройдя коротким переулком, они вышли на набережную довольно широкого канала, через который на довольно значительном расстоянии друг от друга были переброшены два моста. Инес с любопытством разглядывала знаменитый квартал. К ее немалому удивлению, все выглядело вполне симпатично. Старые, трех-четырех, изредка пятиэтажные здания тесно прижимались друг к другу. Некоторые дома были совсем узкими, всего лишь с двумя окнами на фасадной стене каждого этажа, другие были пошире и имели по три окна, но, казалось, во всех домах специфические заведения располагались на первом этаже, и повсюду ей подмигивали разноцветные огоньки. Даже на мостах светились фонари, образовывавшие над водой изящную дугу.
Они проходили мимо баров, клубов и секс-шопов, расположившихся на периферии квартала, и вдруг...
Инес остановилась как вкопанная и уставилась на ряд витрин, подсвеченных красным. В некоторых занавески были задернуты, ткань отсвечивала красным от горящих за ней огней, в немногих стояли пустые стулья и знак, указывающий на скорое возвращение обитательницы, но в большинстве окон видны были женщины — все в нижнем белье или едва прикрытые скудным клочком ткани. Это было похоже на застекленную витрину магазина сладостей, где в качестве сладости выступало женское тело. Ошеломленная увиденным, Инес начала рыться в своей сумочке.
Томас обернулся, когда понял, что девушка отстала. Вернувшись к ней, он недовольно спросил:
— Что ты ищешь?
— Мой сотовый, — ответила Инес, не найдя телефона в центральном отделении и проверяя боковые карманы. Нащупав наконец мобильник, она с торжествующим видом достала его. — Ага, вот он!
— Кому ты собираешься звонить? — с недоумением спросил Томас.
— Никому. — Она открыла телефон и начала поднимать его. — У меня в телефоне есть встроенная камера. Я хочу кое-что сфотографировать.
К ее изумлению, Томас встал перед ней, закрыв объектив.
— Никаких фотографий, — тихо произнес он. — Это запрещено.
— Что? — удивилась Инес, осматриваясь. Менее чем в десяти футах от них она увидела туриста с внушительной видеокамерой в руках; прильнув к видоискателю, мужчина по широкой дуге наводил объектив на витрины. Инес указала на любителя видеосъемки. — Посмотри, он...
И внезапно умолкла — воздух прорезал пронзительный крик. Обернувшись к витрине, Инес увидела одетую в строгое, темное платье невысокую и довольно худую пожилую женщину, которая с удивительной для ее возраста прытью проскользнула мимо стоявшей в витрине молодой женщины, быстро распахнула открывшуюся, как дверь, витрину и выскочила наружу.
Продолжая что-то кричать, женщина набросилась на туриста, норовя вырвать у него из рук камеру. Мужчина испуганно попятился.
— Пошли скорей, — сказал Томас.
Оторвав взгляд от уличной перепалки, Инес посмотрела на Томаса. Перехватив ее взгляд, он тут же зашагал прочь, вынуждая Инес следовать за ним. Инес предпочла остаться и посмотреть, чем все закончится, но оставаться одной в этом квартале ей не хотелось.
— Почему здесь запрещено снимать? — спросила она и оглянулась: мужчина с камерой предлагал рассерженной женщине деньги,
Томас не ответил, и Инес, то и дело оглядываясь, увидела, как двое крупных мужчин, пройдя через остававшуюся открытой витрину, поспешили на помощь невысокой женщине. Инес поняла, насколько прав был Томас, не позволив ей фотографировать. Оператора-любителя ожидали серьезные неприятности.
Заметив, что значительно отстала от Томаса, Инес чуть не бегом бросилась догонять его.
— Томас, почему такой переполох из-за съемки?
— Частная жизнь, — процедил сквозь зубы Аржено, когда она поравнялась с ним. — Эти женщины не хотят, чтобы их фотографировали, как и большинство мужчин, которые их посещают. Это плохо сказывается на бизнесе. Кому захочется посещать проститутку, если есть риск, что тебя сфотографируют?
— Ну да, конечно, — сказала Инес и сунула телефон в сумочку. Она совсем забыла о том, чем занимаются эти женщины, когда задергиваются занавески. Ведь все происходило настолько открыто, что создавалось впечатление, что это, скорее, некое ярмарочное представление, а не обычная, пусть и официально разрешенная проституция. Все дело в атмосфере, поняла она, вновь обводя взглядом старые, уютные, тесно прижавшиеся друг к другу домики. Район был хорошо освещен, а все вокруг, вплоть до отражающихся в воде широкого канала огней, напоминало театральную декорацию. Пешеходные дорожки были чистыми, здания — опрятными. Нигде не валялся мусор, не было граффити, при этом освещении все здания казались ухоженными и аккуратными, а люди, проходившие мимо, были в основном туристами: группы мужчин, парочки, группы парочек, все одеты довольно буднично, но как минимум опрятно; люди смеялись, разговаривали и, проходя по улице, заглядывали в витрины больше из любопытства, чем из желания воспользоваться услугами заведения:
Несмотря на то что практически в каждом доме располагался либо секс-шоп, либо заведение пип-шоу, где через глазок можно было наблюдать за сексуальным представлением, несмотря на множество витрин с полуобнаженными женщинами, атмосфера, скорее, напоминала карнавал, чем... квартал красных фонарей.
Неожиданно Томас остановился, и Инес с некоторой тревогой посмотрела на него:
— В чем дело?
— Вот это место, — ответил он.
— Здесь? — с сомнением спросила Инес. Они стояли перед секс-шопом, на залитой красноватым светом витрине красовались обнаженные латексные красавицы, силиконовые фаллосы и еще многое, что могло удовлетворить самую изощренную сексуальную фантазию. Инес никак не ожидала, что Маргарет Аржено может оказаться в таком месте.
— Герб сказал, что она должна находиться в радиусе не более пятидесяти футов, — произнес Томас, внимательно оглядываясь вокруг, между бровей у него залегла глубокая складка.
Инес посмотрела в одну сторону, затем в другую, пытаясь определить, сколько это будет — пятьдесят футов — в том и другом направлении. Однако на этом маленьком отрезке не было ни баров, ни ресторанов, только секс-шопы и залитые красным светом окна.
Краешком глаза она заметила движение и бросила взгляд на окно второго этажа — миловидная молодая блондинка в белых кружевных трусиках, почти прозрачном бюстгальтере и ажурных чулках раздвигала шторы. Рядом с ней в комнате стоял мужчина, видимо, только что натянувший брюки, брючный ремень еще был расстегнут, мужчина торопливо застегивал рубашку. Внешность у мужчины была самой заурядной: среднего роста, худощавый, с непримечательным и маловыразительным лицом. Он был явно смущен и встревожен тем, что женщина открывает занавеску, прежде чем он успел одеться и уйти. Инес и сама почувствовала неловкость за мужчину. Она отвернулась, чтобы не лезть в чужую частную жизнь, и посмотрела на Томаса.