Мой ответ - нет

Коллинз Уильям Уилки

Мирабелю не оставалось ничего более, как уступить. Волнение принудило его сообщить, в присутствии Франсины, то, что он надеялся сказать Эмили наедине.

— Когда вы попросили меня сходить в гостиную и посмотреть, не вернулся ли мистер Моррис, я и не думал, какой сюрприз ожидает меня. Там разговаривали о мисс Джетро.

Эмили опустила на колени венок. Изумление лишило ее языка.

— Мистер Моррис рассказал странную историю о том, как его неожиданно посетила мисс Джетро, — продолжал Мирабель, — но я сомневаюсь, все ли он

сказал мне. Я нахожусь в беспокойстве, которое вы, надеюсь, облегчите. Прошу вас, скажите мне, что вы знаете! Беседуя с мистером Моррисом, не сказала ли мисс Джетро что-нибудь, что могло унизить меня в вашем мнении?

— Конечно, нет, мистер Мирабель. Если бы я слышала что-нибудь подобное, я сочла бы своей обязанностью известить вас. Успокойтесь.

Мирабель признательно поцеловал ее руку.

— Не знаю, как благодарить вас за вашу доброту, — искренне воскликнул он.

Эмили немедленно вернулась в гостиную. Как только она скрылась из вида, Франсина подошла к Мирабелю, дрожа от едва сдерживаемой ярости.

Глава XLVI

Притворство

Мисс де Сор начала осторожно:

— Простите меня, мистер Мирабель, что я напоминаю вам о моем присутствии.

Мирабель не отвечал.

— Я без умысла видела, как вы поцеловали руку Эмили!

Мирабель смотрел на розы, которые Эмили оставила на стуле, погруженный в свои мысли.

— Неужели я даже недостойна внимания? — спросила Франсина. — Ах, я знаю, кому я обязана вашим пренебрежением! — Она фамильярно взяла его руку. — Скажите мне по секрету, вы думаете, что Эмили привязана к вам?

Впечатление, оставленное ласковостью Эмили, еще было свежо в памяти Мирабеля; он не был расположен подчиниться ревнивой злобе женщины, на которую смотрел с полным равнодушием. Сквозь лоск вежливости вышла на поверхность дерзость.

— Ее привязанность составляет надежду моей жизни, — ответил он.

Франсина выпустила его руку.

— И судьба благоприятствует вашей надежде, — прибавила она с ироническим участием к Мирабелю. — Когда мистер Моррис оставит нас завтра, он устранит единственное препятствие, которого вы можете опасаться. Я права?

— Нет, вы ошибаетесь.

— В каком отношении, позвольте спросить?

— Вот в каком. Я не считаю мистера Морриса препятствием. Эмили слишком деликатна и слишком добра, чтобы оскорблять его чувства — она не влюблена в него. Никакие особенные интересы не отвлекают ее от меня. Она проводит время праздно и счастливо; она вполне наслаждается своим пребыванием в этом доме, и я помогаю ей наслаждаться. Вот в чем заключается моя надежда на успех…

Он вдруг остановился. Слушая его до сих пор с неестественным спокойствием и холодностью, Франсина теперь показала, что она чувствует его презрение. Отвратительная улыбка показалась на ее бледном лице. Эта улыбка угрожала мщением, не знающим ни страха, ни жалости, ни угрызения — мщением

ревнивой женщины. Мирабель приготовился к истерическому гневу, к запальчивым выражениям, но эта улыбка испугала его.

— Ну, что же вы не продолжаете? — сказала она презрительно.

Более смелый человек мог бы еще удержаться. Мирабель струсил. Его находчивость, парализованная страхом, не могла придумать ничего нового. Он слабо воспользовался пошлой уклончивостью, о которой читал в романах.

— Неужели вы думаете, — спросил он с притворным удивлением, — что я говорил серьезно?

Всякого другого Франсина легко бы раскусила. Но любовь, довольствующаяся самыми жалкими крохами утешения, раболепствующая, пресмыкающаяся и умышленно обманывающая саму себя, — такая любовь пылала в груди Франсины. Несчастная девушка поверила Мирабелю с таким восторгом, что задрожала и опустилась на ближайший стул.

— Я говорила серьезно, — сказала она слабым голосом. — Неужели вы не поняли этого?

Он поступил бесстыдно, он подыграл ей.

— Честное слово, я думал, что вы мистифицируете меня и поддакивал вам.

Она вздохнула и посмотрела на него с нежным упреком.

— Желала бы я знать, могу ли вам верить? — сказала она тихо.

— Конечно, можете, — уверял он трусливо.

Она колебалась.

— Не знаю. Эмили очень восхищаются некоторые мужчины. Почему и вам не быть в их числе?

— Она бедна и я беден. Эти факты говорят сами за себя.

— Да — но Эмили завлекает вас. Она выйдет за вас завтра, если вы сделаете ей предложение. Не спорьте! Кроме того, вы поцеловали ее руку.

— О, мисс де Сор!

— Не называйте меня мисс де Сор! Называйте меня Франсиной. Я желаю знать, зачем вы поцеловали ей руку?

— По привычке, — поспешил объяснить пастор, — просто по привычке. Вы забываете, что я жил за границей несколько лет…

Его пребывание за границей ее не заинтересовало.

— Если я вам прощу, — перебила она, — вы поцелуете мою руку?

Мирабель повиновался с любезной поспешностью.

— За границей, — продолжал он, — у дам целуют руку…

Франсина опять перебила его:

— Почему вы не называете меня Франсиной?

Он исполнил ее желание с откровенным раболепством.

— Я хотел сказать, Франсина, что у дам целуют руку, когда их благодарят. Вы должны признаться, что Эмили…

Она перебила его в третий раз:

— Эмили? Разве вы уже с нею так фамильярны? Разве она уже называет вас Майлз? Она, без сомнения, рассказала вам, какую уединенную жизнь ведет в своем бедном доме?

— Она ничего не говорила о себе. Все, что я знаю о ней, я знаю от мистера Вайвиля, — поклялся дамский угодник.

— Неужели? Вы, конечно, расспрашивали мистера Вайвиля об ее родных? Что он сказал?

— Он сказал, что она лишилась матери в детстве, а что отец ее умер скоропостижно, несколько лет тому назад от болезни сердца.