Мой парень дышит огнём
Шрифт:
– Чего? Пап, это же дракон.
– Да, но когда тебя волновало «это же»? Это же был наш садовник, твой репетитор теормагии, все твои одноклассники и…
– Пап!
– Эля, ты вписала его в своё завещание. Что я должен думать?
За спиной у отца раздался звон посуды. Папа обернулся, я выглянула из-за его плеча.
Иннар поправил поднос с кофейником и чашкой, посмотрел на нас и сказал:
– Прошу прощения. Я не понял, куда меня вписали?
Папа обернулся ко мне.
– Ты ему не сказала?
– Ещё не успела.
Иннар поставил поднос на столик и сел в свободное кресло.
– Так куда я вписан?
– В завещание, Иннар, – ответил за меня папа, беря кружку с кофе. – Это значит, в случае смерти Эли ты станешь самым богатым драконом Каэлии.
Иннар нахмурился.
– Простите, это шутка? Разве можно составить завещание в пользу зверя?
– О господи! – выдохнула я. – Хватит уже про зверя, а?
Папа поднял брови – мол, я что-то пропустил? – но спрашивать ничего не стал. Вместо этого он сказал:
– Неделю назад кошка покойной баронессы Иветты унаследовала её городской особняк и курорт на Южном побережье. Это не в порядке вещей, но и не редкость. Так что я должен предупредить: в случае скоропостижной смерти моей дочери ты сделаешься не только первым драконом-богачом в Каэльской новейшей истории, но и первым подозреваемым. Понимаешь?
Иннар пожал плечами. Острить по поводу подозреваемой кошки он не стал, а вот мне хотелось.
– Я под печатью, господин Стерн.
– Иннар меня пальцем не тронет! Да, Иннар? – добавила я, хотя сама не была в этом уверена.
Папа усмехнулся, а дракон сказал:
– Господин Стерн, я снова прошу прощения, но вам не кажется, что вашей дочери нужно встретиться с психиатром?
– Вот только с психиатром она и не встречалась! – фыркнул папа. – Да, Эля?
– Иннар! В самом деле? Опять?
Не глядя на меня, дракон продолжил:
– Я здесь недавно, но мне кажется, она ведёт себя неадекватно.
Папа поднял брови.
– Неужели? И как именно?
Иннар коротко пересказал: ваша дочь лечит дракона в ущерб собственному здоровью, сажает его за свой стол и в завещание, вот, вписала. Это нормально?
– За стол сажает? – развеселился отец. – А куда же тебя ещё посадить, на пол?
Иннар уставился на него.
– Это ты ещё её мать не видел, – добавил папа. – У нас есть пекинес, Фунтик. Так он, кстати, тоже в завещание вписан – моей жены. И за столом с нами ест. О, Эля не рассказывала, как она его лечила?
– Пап!
– Он ей чуть руку не оттяпал, – с гордостью – не знаю, за меня или пекинеса – закончил папа.
Иннар покачал головой.
– Прошу прощения. Я не знал, что у вас так принято.
– Вот и славно. – Папа залпом допил кофе и встал. – Эля, утёнок мой, поправляйся.
– Я уже вполне здорова.
– Это ты пока в кровати лежишь, здорова. И не забудь, что ты на карантине. Иннар, проследи за ней. Ей нельзя выходить из дома ещё неделю.
– Ско-о-олько? – ахнула я.
– Неделю, Эля. Ничего страшного, я слышал, у тебя проблемы с дракко. Посидишь, подучишь, тебе полезно.
– Пап!
– А папа пошёл на работу. – Он наклонился и чмокнул меня в лоб. – Всё, утёнок. Не забудь написать маме. И я, пожалуй, отменю домашний арест Тео. В кои-то веки он подарил тебе что-то полезное.
– Иннар не что-то, – пробурчала я.
Папа улыбнулся и протянул Иннару руку.
– Спасибо, что заботишься о моей дочери.
Иннар недоумённо уставился на его ладонь.
– Это мой долг.
– Пожми ему руку, – шёпотом подсказала я.
Иннар бросил на меня удивлённый взгляд. В итоге руку, то есть, лапу дракону пожал папа. И добавил:
– Ничего, привыкнешь. Пока, Эль. Не болей. Иннар, не надо меня провожать, лучше напои Элю лекарством.
Иннар так и сделал. Лекарство было приторно-сладким, и пить мне его не понравилось. А Иннар не уговаривал меня «за папу и за маму». Очень хотелось покапризничать.
Но капризничать стал дракон. Стоило входной двери хлопнуть, а домботу доложить, что гость покинул дом, как Иннар сказал:
– Выпиши.
– Чего?
– Меня. Из завещания. Выпиши.
– И не подумаю. – Я поставила кружку из-под лекарства на журнальный столик и поудобнее устроилась на подушке. – Ты что, не хочешь стать богатым?
Дракон подался ко мне.
– Ты издеваешься? Помнишь, что я говорил о том, как полиция к нам относится? Малейшее подозрение, и меня отдадут магам. Тогда питомник покажется мне раем. Ты этого добиваешься?
Я вздохнула.
– Нет, Иннар, ровно противоположного. Никто никому тебя не отдаст. Я так составила завещание, что никто не посмеет. Пойми, нет другого способа убедиться, что ты никогда не попадёшь в питомник. Я не смогу заботиться о тебе после смерти.
– Зачем тебе вообще обо мне заботиться?
Я беспомощно пожала плечами.
– Но ты же мой дракон. Это мой долг.
Иннар открыл рот – кажется, про такое говорят «челюсть отвисла». Потом, правда, закрыл.
– Ты ненормальная.
– Ой, заканчивай уже, а? Лучше расскажи, что тут было. Откуда папа узнал, что я болею?
Рассказ дракона оказался короче папиного и был менее красочным. Хозяйка вернулась домой, сама выйти из кара не смогла, пожаловалась на плохое самочувствие. Иннар воспользовался медботом, потом немного взломал мой планшет, чтобы найти контакты семейного врача. У врача был выходной, тогда Иннар оставил заявку на сайте больницы. В течение пяти минут никто не перезвонил, а температура у меня продолжала расти. Тогда Иннар связался с моим отцом. Папа уже знал про несчастный случай с принцем и очень быстро принял меры. Всё.