Мой парень - эльф
Шрифт:
— Так и есть, — серьёзно кивнул он.
— Но, — я покосилась на зеркало, — это же не так. У меня половина лица светлая, другая серая, глаза красные, уши разные… Не удивлюсь, если скоро хвост, как у Липучки, отрастёт.
— Мечтай, — сыто икнуло существо.
— И что? — поинтересовался Шандатиль.
— Как что?! — взвилась я. — Ты же ненавидишь дроу. А я даже не одна из них, чудовище странного вида. Но ты будто не замечаешь. Ты говорил, что я пойму, почему тебе подхожу, когда снимут мамину защиту. Но я всё равно ничего
— Я могу показать тебе, — предложил Шандатиль. — Это быстрее и проще, чем объяснять. Но с твоей стороны потребуется полное доверие и… — Он улыбнулся так, что у меня мурашки по спине побежали. — Мне придётся остаться здесь на ночь.
— Зачем? — вырвалось у меня.
По телу прокатилась волна жара. Он предлагает перейти на новый уровень отношений? А я готова? Вскочив, я нервно поправила волосы и оглянулась на дверь. Надо запереть, чтобы Анн, как обычно, с утра не ворвалась и не застала нас.
И тут же, одёрнув себя, едва не застонала. О чём я думаю? Я же приличная девушка, дочь верховного магента Его Величества. Батюшка не простит мне интрижки даже с эльфом, и моя безграничная любовь не аргумент для сурового родителя.
Опустив голову, я пробормотала:
— Прости, я…
— Это будет сильный выброс эгры, — пояснил Шандатиль. — Я провалюсь в сон и ничего больше не смогу предпринять…
Я встрепенулась и подняла голову, но тут же снова смутилась. По хитрющему блеску изумрудных глаз поняла, что мои мысли и в этот раз не остались загадкой.
— …К сожалению, — закончил светлый, окончательно вгоняя меня в краску.
Он поднялся и, взяв меня за руку, осторожно, будто хрустальную куклу, потянул к кровати. Помог мне лечь и устроился рядом. Я доверчиво смотрела на Шандатиля, но сердце билось так часто, что, казалось, вот-вот проломит грудную клетку. Было волнительно и очень приятно лежать вот так, рядышком, ощущать тепло его тела, видеть глаза цвета солнечной листвы, вдыхать пьянящий аромат хвои.
— Ничего не бойся, — шепнул он и положил на мой лоб прохладную ладонь.
Совсем как в день бала, когда лишил Райли воспоминаний о шиахванце. Глаза мои оставались открытыми, но я внезапно перестала видеть и эльфа, и комнату, и свет.
Глава 43
Когда показался свет, я была готова увидеть лицо Шандатиля, его улыбку, зелень глаз, но действительность выбила почву из-под ног. У той части меня, которая помнила, что она… то есть я — Кэтрин, дочь верховного магента Его Величества. Возможно, приёмная, но всё же это моя семья. И я очень люблю батюшку и сестру! А ещё моих добрых друзей Меа и Арка, и пусть последний на меня то рычит, то падает на колени и склоняет голову.
Но всё это промелькнуло где-то на периферии сознания, ведь сейчас я шла по залитой солнцем улочке, а те, кто двигался мне навстречу, улыбались и отвешивали низкие поклоны. Каждый проявлял уважение и даже преклонение, ведь я — старший сын Пресветлого Фелриана, месмерит Шандатиль. И даже великий жрец Хардарик прислушивается к моему мнению.
Но не всё это повергло меня в шок. Не то, что я каким-то образом находилась в резервации Рогфетак. Не то, что сейчас в теле самого эльфа и рассматриваю его глазами выращенные на деверьях изящные дома с милыми завитушками крыш и прозрачными, будто крылья фей, окнами. А то, что эльфы передо мной совершенно не такие, к каким я привыкла.
Нет, у них всех тоже по две ноги, две руки, два глаза и даже два остроконечных ушка! Но при этом совершенно невозможно сосредоточиться на прекрасной внешности высших созданий природы, потому что все они полупрозрачные, а внутри тел клубится странная субстанция.
«Эгра!» — испугалась я белесого туманного нечто.
И память эльфа услужливо подсказала мне, что я права. Шандатиль видит мир совершенно по-другому. Месмеритам открывается то, что незаметно обычным людям. Да и эльфам, я полагаю, тоже не всем дано.
В этот миг я искренне посочувствовала своему парню, потому что, в отличие от меня, он не может насладиться красотой лиц, потому что первое, что бросается в глаза месмериту, — суть. Желания существа, его мысли и намерения, страх… Но самое жуткое — это ненависть, злоба и зависть. Все эти эмоции изменяют состояние эгры, придавая белесому туману оттенки…
Порой смотреть на это совершенно не хотелось. Я и не представляла, что эльфы, которые всегда представлялись нам совершенными и прекрасными, могут обладать настолько уродливой сутью. Не все, разумеется. Некоторые были вполне привлекательны, некоторые даже красивы.
Как, например, отец Шандатиля, Пресветлый Фелриан. При виде меня он резво поднялся, без тени высокомерия или надменности сбежал по ступенькам, что вели с высокого трона, и так искренне обнял сына, что у меня запершило в горле, а на глаза навернулись слёзы. Я уже знала, что повелитель эльфов тоже месмерит. Как и то, что Шандатилю придётся когда-нибудь взять ответственность и возглавить свой народ. В груди неприятно кольнуло.
Отец мой, как всегда, оказался прав, а я ошибалась. Батюшка не зря занимает пост верховного магента Его Величества, он безошибочно определил в переступившем порог эльфе высокородного. И это удручало…
— Сын мой, — голос Фелриана был так же красив и глубок, как у моего парня, — надеюсь, ты с хорошими новостями?
— Отсутствие плохих новостей считается за хорошие вести? — уточнил Шандатиль.
— Корзу пока не удалось найти её, — понятливо кивнул Пресветлый. — Но это лишь вопрос времени. Зегмадс не упустит возможности удержаться на троне, ведь положение его шаткое. Корза погибла, подарив лишь сыновей… До сих пор дроу подчинялись мужчине лишь в надежде, что по достижении исчезнувшей наследницей восемнадцати лет она вернётся и займёт должное положение.