Мой парень – порноактёр
Шрифт:
– Привет, ты же Эд Хэндерсон?
Ну охренеть, Эд. Сделай нормальную рожу, а не лицо властного начальника, который собирается отшлёпать нерадивую сотрудницу. Я прямо чувствую, как у меня губы в страшной улыбке расползаются.
– П-п-привет.
На самом деле я не заикаюсь, но это классная фишка. Грустно, но факт: когда все в курсе, что тебя так переклинивает, то желание общаться у людей резко пропадает, если ты, конечно, не Кёртис Норис Младший. От козла этого стерпят всё. Терпит же Бет конченого мудака рядом с собой. А я что? Мне фиолетово. Её выбор, не мой.
– А я…
– Бет. Бет Бэйли, – выдыхаю это каким-то не своим голосом, то есть как раз своим, без заикания, а в Ложечку словно молния шарахнула. Сидит дымится, смотрит на меня так странно, словно я только
– Бет?
Сжатый воздух с лёгким взрывом вырывается на букве «Б», мягко перетекает в «Е». Недолгий полёт, а потом встреча с землёй на «Т». Словно из окна выпрыгнул и разбился, когда твоё имя сказал, но я хочу ещё и ещё. Бет… Бет… Бет… Как удары сердца.
– Бет, ты в порядке? – проявляю участие.
Встрепенулась. Дышит чуть тяжелее, теребит дорогой, но безвкусный браслет, словно стыдится его и с руки сорвать хочет. Спорим, тебе его подарил твой Кёртис Норис Младший?
– Да, я…
Её взгляд бегает по моему лицу, пытается насмотреться на меня перед тем, что сделать собралась, и в этом взгляде нет отвращения или снисхождения к лузеру.
– Что, Бет?
Не могу сдержаться, продолжаю прыгать с небоскрёба, называю её по имени, делаю, что ей нравится. Она несмело тянется ко мне, и я уже слышу хрипы и визги за соседним столиком, они раздражают. Выключаю их, отдаюсь своей глупости, ловлю Ложечку за затылок, чувствую, как вздрагивает и отпрянуть пытается, но поздно. Её губы – мои губы. Самая идиотская мысль, которая пришла мне, когда я начал целовать Бэйли, что надо было очки на лоб сдвинуть. Мешают. Точно прочитав мои мысли, Бет потянулась к ним своими пальчиками и сдёрнула с моего лица, продолжая отвечать на ласку, позволяя мне всё больше и больше, и вот я уже коснулся её языка, ощущая, как от этого по телу маленькой спорщицы прокатилась дрожь. Ей нравится? Ей нравится! Но она всё равно выныривает из моих объятий, а я как дурак подслеповато щурюсь и не вижу её лица. Что на нём? Что сейчас случилось, ответь, Бет?
Вместо ответа, слышу хруст стекла под её каблуками. Ах, вот оно что… Даже полегчало резко, выжигая досуха ту тёплую розовую карамель, что внезапно начала растекаться у меня в животе. Бет Бэйли – обычная богатенькая дрянь. Поздравляю тебя со вступлением в Ита, Вита, Фита, ты этого достойна.
Всё пошло не по моему плану, и теперь я сваливаю, поджав хвост, роняя стулья, потому что ни черта не вижу вокруг. Весь мир превратился в смазанный рисунок первоклассника, а ставший острее слух доносит до меня мерзкое хихиканье, иглами пронзающее спину. А ведь думал, что со старшей школы мне насрать на издёвки. А мне и было насрать, пока не встретил Бэйли…
* Лайт-порн – лёгкая эротика без демонстрации половых органов.
Глава 2 Всё началось с имени
Бет
Эдвард Хэндерсон очень странный парень. В нём словно два разных человека живут. Один карикатурный невзрачный ботаник с сезонным заиканием, а второй… Со вторым всё гораздо сложнее. Иногда, когда Эд, думает, что его никто его не видит и не замечает, он распрямляет вечно ссутуленные плечи. Умопомрачительным жестом сдвигает очки на макушку, массирует переносицу, затем завораживающе потирает затёкшую шею с выступающими венами, а я, как чокнутая сталкерша, наблюдаю за этой метаморфозой со стороны, гадая откуда свалился этот парень. Он был старше остальных первокурсников, видимо, брал не один гэп йер*, а целых три. Сколько ему? Двадцать? Двадцать один, может больше. А ещё он стипендиат, чертовски умный и красивый. Но всего этого я бы не заметила, если бы не стала одержима из-за одной глупой мелочи, простой фразы, небрежно брошенной им.
– Отличная работа, мисс Бэйли, – похвалил меня профессор Сэмьюэльсон и вернул мою курсовую. – Не хочешь выступить с ней на студенческой конференции с Эдом Хэндерсеном? У вас обоих достойные работы, вы бы неплохо смотрелись вместе.
– Эд?
Я мучительно тёрла виски, пытаясь вспомнить студента с таким именем.
– За тобой сидит обычно. В очках.
– А-а-а, – потянула я, сделав вид, что поняла, о ком идёт речь, и тут же услышала смешок за спиной. Повернулась и столкнулась с ним, чувствуя себя до ужаса неловко. Своего же одногруппника не знала.
Эд. Имя на выдохе, весь воздух из меня вытягивает, и становится нечем дышать. Серые глаза за холодным стеклом, а волосы тёплые, медные, отливают золотом на свету. Прижимаю к груди папку-скоросшиватель под пронзительным взглядом Хэндерсона, он явно видит больше в этих дурацких очках, чем другие, ощущает острее, слышит, как у меня всё клокочет внутри.
– Так что ты решила, Лиз?
Лиз. Мерзко, словно склизкая улитка ползёт и оставляет позади мокрый след. Зато меня, как холодной водой в лицо окатили, отрезвляет, прогоняет жуткое очарование Эда.
– Я у папы спрошу, мистер Сэмьюэльсон.
Уже разворачиваюсь к двери, и слышу его голос.
– Бет.
Меня парализовало. Глубокий, проникновенный голос.
– Ей нравится, когда к ней обращаются Бет. Попробуйте, профессор, это несложно. Бет…
Вылетела из аудитории и привалилась к стене, пытаясь унять бешеный стук под рёбрами. Его голос, взгляд… Я должна пойти на эту конференцию, просто ещё раз услышать, как он назовёт меня по имени.
Но поехать я не смогла. У папы нашлись другие планы на тот день. Для него моя учёба в Стэнфорде была баловством и приятным бонусом к репутации семьи, но меня явно не видели практикующим юристом, скорее мостиком, который свяжет фамилию Бэйли с кем-то повлиятельнее. Например, с Норисами, которые в вечер выступления Эда осчастливили нас своим визитом за ужином. Сразу поняла, к чему всё идёт, и невесело ковыряла вилкой свой бёф бургиньон, пропуская мимо ушей намёки обо мне и младшем Норисе. Мне было интересно, а что сегодня будет есть Эд? Наверно что-то вкусное и без пафосного французского названия. Его мама приготовит вкусный ужин, чтобы отметить блистательное выступление сына. Хотелось бы и мне попробовать… Но вместо этого уже к концу вечера я, сама того не осознав, стала девушкой Курта, а на следующий же день приехала на кампус в его Бугатти Широн из лимитированной серии, которых в мире не более пятисот. Спасибо моему новому парню за экскурс в эту очень интересную область…
Когда я вышла из машины, то мечтала слиться с асфальтом, потому что, клянусь, услышала тот самый смешок Эда. Но на парковке Хэндерсона не было, а посмеивался он в моём воображение. Какая же ты бесхребетная дура, Бет!
– Хочешь, я познакомлю тебя с Холи и Триш? Они входят в совет Ита Вита Фита. Уверен, тебя примут без проблем. Ну, может, выполнишь парочку безобидных заданий.
А вот это предложение понравилось. Мне жутко хотелось заиметь подруг в сестринстве. Пижамные вечеринки, секреты, болтовня о бойфрендах, графики уборки. Я так себе представляла жизнь в доме Иты Виты Фиты. Наивная…
– А какие у них задания?
– Как правило, одно и то же из года в год, поцеловать какого-нибудь прыщавого задрота. Не бойся, ревновать не стану, – добродушно улыбнулся Курт. – Но…
– Что но?
Я тогда совсем не почувствовала угрозы, а надо было. Парень цепко схватил меня за запястье и довольно грубо дёрнул на себя.
– Сначала ты поцелуешь меня, Лиз.
Губы у Курта были жёсткими, как резина, и мне казалось, что от нашего прикосновения раздаётся неприятный скрип, который слышат все вокруг. Я упёрлась ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но это только распалило Нориса младшего, и в следующее мгновение у меня во рту оказался уже язык. Я стойко вытерпела это надругательство, мечтая высказать отцу всё, что я думаю, о Курте и этом отвратительном сватовстве, но в следующий момент из подъехавшей старенькой Шеви вышел Эдвард, и я чуть не заплакала от досады. Мне уже почти под кофту рукой залезли. Я отчаянно мечтала, чтобы Хэндерсон вмазал моему «бойфренду» по роже и увёз отсюда.