Мой пленник
Шрифт:
Электрическое освещение было погашено еще часа два назад, и Булочка стояла у решетки с самым настоящим канделябром на три свечи. Ну, точно, я в подвале какого-то дворца. Отжали, поди, у государства чей-то замок под свои черные делишки и гарцуют тут с антиквариатом.
– Не нашлось собутыльника лучше? – интересуюсь я, судорожно соображая, что это за хрень происходит?
Хотели бы накачать, сделали бы это без моего согласия. Знаю, далеко не во всех ведомствах есть необходимые препараты, но и напоить могли насильно.
– Я тоже не в восторге от твоей
В тусклом свете девушка выглядела обворожительно. Мягкими отблесками струился свет по распущенным волосам, мерцающие огоньки свеч плясали от колебаний воздуха, играя на ее бледной коже. Широко распахнув глаза, она не сводила с меня взгляда, пока я поднимался с кровати в чем мать родила и натягивал джинсы на голый зад.
Меня давно мучают сомнения в профессионализме этой конторы, видимо, они настолько гуманны, что предпочитают напоить меня, а не ломать кости.
– Заходи, булочка, – зову прелестницу в коротком платье-рубашке, не думая прятать от нее свое влечение, нагло щупаю ее взглядом от пальчиков ног до головы и обратно.
Булка разворачивается к стене, пристраивая на специальном креплении тяжелый канделябр, а мои джинсы оттягивает личный, чугунный. Платье натягивается на круглой заднице и задирается следом за поднятыми руками, обнажая стройные бедра с кружевными полосками чулок.
– Ключей от решетки у меня нет, Мой Сладкий, – отвечает мне соблазнительная бестия, и снова у меня чувство, что она не лжет, – и тут теплее.
На полу стоит поднос с бокалами и бутылкой, рядом тарелочка с какой-то закуской и штопор. Небогато. Бутылка закрыта, но это, конечно, ни о чем не говорит. Никак не могу состыковать происходящее. К чему эти реверансы, если на мне персональный шокер и я безоружен? Будь я хоть трижды Джеки Чан, пуля кого хочешь остановит. Да и его тоже только в кино не берет.
Во мне нет страха, отнюдь, но мне не нравится происходящее на интуитивном уровне. Это настолько глупо, посылать ко мне девчонку, что либо она действительно тут по собственной инициативе, либо я ни черта не понимаю, что это, блядь, за контора такая креативная?
– Не будешь пить, так хоть открыть помоги! – устав ждать меня у решетки, Булка сунула через нее бутылку и штопор, поставив на пол с моей стороны.
А она основательно подготовилась к вечеринке. Даже подушку себе приволокла, кинув ее на пол по ту сторону.
Бутылка Кальвадос, на вид самая обычная, запечатана, что, конечно, не исключает возможности добавить в напиток лишний ингредиент. Открывая бутылку, украдкой наблюдал за девушкой.
Булочка села на подушку, вытянув стройные ноги, и при желании я смогу до нее дотянуться, но если она не врет и ключей у нее нет, то какой в этом смысл? Даже если я ее буду душить, прибежит кто-то да тряхнет меня разрядом.
– Интересный выбор, – озвучил я, удивившись выбору крепкого алкоголя, мне кажется, ей больше подходит вино или шампанское, но не самогон же! Хоть и за бешеные деньги.
– Скажи мне, Медведь, а ты любил когда-нибудь? – смотря на стену перед собой, спросила Булочка.
– Мы еще не бухнули, а ты уже к допросу приступила! – проворчал я, усаживаясь на пол, так что мы оказались лицом друг к другу, только через решетку.
Булка просунула через решетку бокал, и я, перехватывая его, поймал хрупкую кисть просто на автомате. Я должен был зафиксировать, выворачивая до нестерпимой боли, и заставить ее выложить мне все, что тут происходит, кто они такие и какого хрена им от меня надо. И плевать, что она смотрит на меня такими печальными глазами, но я впервые забил на интуицию и опыт, решив, что успею это сделать позже.
Погладив большим пальцем ее нежную кожу, я выпустил ее, наполняя один бокал.
– Придется пить в одиночестве, – вздохнула Булочка, сделав пару глотков и закусывая маленькими кубиками сыра.
– Не любил, – ответил я ей на ее вопрос.
Не успел еще, были, конечно, увлечения, даже романы, но все имело слишком короткий срок. Вот только положил глаз на Сашу Липнову, но не успел даже на свидание ее пригласить.
Булка допила до дна и протянула мне свой бокал снова. Это какой-то неправильный допрос! Ей действительно просто паршиво и она не нашла никого ближе тут, чем я? Это же бред!
– Мне кажется, что мужчины не умеют любить.
– Ну, не стриги всех под одну гребенку, заходи, буду любить тебя трижды за ночь и пару раз утром! – обещаю чертовке, разглядывая ее декольте.
Булочка пристально смотрит на мои губы и по приоткрытым ее губам понятно, о чем она думает. Признаться, до этого момента я ее сексуальные губы хотел видеть на мне гораздо ниже, чем мой рот, но сейчас мне хочется ее поцеловать не только в корыстных целях.
– Я знаю, чего ты хочешь. Ты думаешь, я настолько глупа? Только тебе все равно не выбраться отсюда, Медведь. Знаешь, почему ты не отвечаешь на вопросы? Не потому, что тебе дорог тот француз или дурацкий код. Ты боишься, что потом тебя пристрелят и скормят рыбам.
Пристально наблюдая, как накидывается Булка, я точно видел, что она осушает уже третий по счету бокал, совершенно точно глотая. Допив и его до дна, девушка, покачиваясь, поднялась, уже безбоязненно держась за решетку.
– Скучно с тобой, так я могла бы и одна напиться! – укоризненно сверкая на меня пьяными глазами, чертовка намылилась сваливать, но вспомнила про закуску.
Опустившись на четвереньки, Булка составляла на поднос обратно бокалы и тарелку, сверкая задницей в крохотных трусиках.
А в этом проеме действительно жарче! Длительное воздержание и чертовски возбуждающая картинка еще больше притупляют мозговую активность, не давая сконцентрироваться и пробуждая животные инстинкты до уровня «плевать на все».
– Иди ко мне, Булочка! – моментально пересохшее горло превращает мой охрипший голос в рычание.
Заливаю этот гребанный кальвадос в себя прямо из горла и встаю вплотную к решетке. Даже в самых извращенных фантазиях такого не представлял, но сейчас это возбуждает, придавая остроты и пикантности.