Мой плохой мальчик

Мельникова Надежда Сергеевна

Глава 41

Мы покидаем покои Волковых в половине девятого вечера. Почти всю дорогу едем молча. Когда до нашего с Юрой дома остается совсем чуть-чуть, напряжение достигает максимума.

В машине душно, мне не хватает воздуха, скорее всего, это психосоматика и просто дурно от происходящего. Хочу поскорее забрать Мишу и поехать домой. Меня будто облили помоями.

Я все понимаю! Они его родители! Они переживают! Но я так устала от всего этого. У меня и до знакомства с ними была невыносимая свекровь-кровопийца. Женщина

далеко не милая и не пушистая, совсем не лапочка, но эти двое… Это просто ад и ужас. Они всерьез напугали меня. И что значит: «У нас нет выхода»? Они наймут мне киллера? Мало ли на что способны богачи. Однако дело не только в этом.

Не хочу, чтобы Андрей прожил из-за меня не ту жизнь, какую может получить, родившись в обеспеченной семье.

В период возникновения нашей связи я часто представляла, как меня выгонят с работы, как опозорят, лишат профессии. Думала, пострадаю сильнее. Но я не задумывалась, что наши чувства могут ударить и по Андрею. Считала, что он молод, вся жизнь впереди, он ничего не теряет. Но это не так.

Я люблю его, но мать права. Он и так уже учится не в том университете, в котором должен быть по праву.

В салоне напряженная, тяжелая атмосфера. Не знаю, что говорить. Просто смотрю на свои колени и тереблю подол юбки. Думаю о том, что, если Миша через десяток лет приведет ко мне знакомиться кого-то вроде меня, я точно не буду скакать от радости.

Как же все сложно.

Я не хочу расставаться. Запрокидываю голову, удерживая слезы в глазах.

— Прости меня за них, — едва слышно произносит Андрей. — Я знал, что мои родители не подарок, но, что они устроят подобный террор, не ожидал. Это зашквар просто.

— Ничего, — втягиваю носом воздух, выходит шумно и нервно, — ерунда, родители переживают за тебя, за их единственного сына, я их очень понимаю. — Касаюсь его руки на руле.

Честно говоря, я лукавлю и не думаю, что это пустяк. Язык не поворачивается рассказать Андрею про маму. Про то, что родившая его женщина пыталась откупиться от меня. Предлагала деньги, чтобы я его бросила.

Любому сыну слышать подобное сродни удару ножом в сердце.

Однако я чувствую свою вину. Мне не стоило соглашаться на эти отношения.

Я запуталась, я страдаю и волнуюсь. Мои поступки привели к целой череде трагических событий.

— Андрей, твои родители правы, — тяжело говорить подобные вещи. Когда кого-то любишь, делать ему плохо еще больнее, аж сердце сжимается, но он будет благодарен мне спустя годы. — У нас слишком большая разница в возрасте. К тому же ты из богатой семьи. — На этот раз слезы удержать не удается. — Тебе найдут хорошую невесту твоего возраста и твоего статуса… Я бы не хотела, чтобы мой Миша…

Андрей так резко тормозит посреди дороги, что меня бросает вперед, ремень впивается в плечо. На асфальте, я уверена, остаются следы от шин. Позади нас никого нет. Впереди тоже. Но от страха меня начинает колотить еще сильнее. Андрей в бешенстве.

— То есть тебе по х*й, если мы расстанемся?! Да, Жанна? — зло набрасывается Волков.

Его перекошенное

гневом лицо пугает меня. Понимаю, накопилось. Он получил ряд угроз от отца, он расстроился, что родители меня не приняли, он не знает, что делать. А тут еще я с деловым предложением закончить наш роман. Я не ждала другого. Все это ужасно. Хочу как лучше и, кажется, сама себя закапываю. Как я с ним расстанусь, когда так сильно люблю?

— Андрей, мне не все равно, — тоскую, я к нему неравнодушна, мне давно уже не все равно, я люблю каждый кусочек, каждую улыбку, но мы разрушаем друг друга.

Мне тяжело. А он еще плюс ко всему такой вспыльчивый.

— Тогда не хер предлагать такое! А то мне иногда кажется, что я люблю тебя, а тебе просто нравится со мной трахаться. Для здоровья! Так у вас говорят?

— Неправда… Зачем ты так?

Сильно-сильно зажмурившись, тру глаза. Понимаю его. Я бы тоже сошла с ума, начни он говорить такое.

— Правда, Жанна! Правда! Тебе стыдно за все и перед всеми! За мой возраст! За мои волосы! За все! Ты насквозь пропитана комплексами! Какие-то дебильные старомодные понятия! Ну вышло у нас с тобой так, — бьет себя в грудь, — ну родился я слишком поздно! Сорян! Мой косяк!

— Какая есть. Ты сам меня выбрал.

— Я думал, что ты как бы раскроешься. Что все твои страхи — это временно. А ты стремаешься даже говорить о нас.

— Ты мог бы и понять меня, Андрей! Мне тридцать лет, я мать! Я преподаю таким же, как ты.

Трогаю затылок. Мне душно. Глову словно сдавило клещами.

— Я понимаю, Жанна, но такое ощущение, что я один за нас, а ты против.

— Неправда, я рассказала о нас подруге. Она очень сильно осудила случившееся и пыталась выведать, когда именно начался наш роман. Был ли ты тогда моим студентом. Общество…

— Да насрать мне на твое общество! — Вздрагиваю от резкости его голоса. — Жанна, это все в твоей голове! — он тычет пальцем себе в висок. — Но нельзя усидеть на двух стульях, — разводит руками.

Такой умный, такой интересный и развитый для своих лет. Я все время забываю, сколько ему на самом деле. И вот сейчас я как будто спорю со сверстником, разве что юность лица выдает возраст. А еще глаза чистые, яркие и очень-очень синие.

— У меня почти получилось принять это, но твои родители… Поехали, пожалуйста. — Мне не нравится, что мы стоим посреди дороги, в нас могут врезаться.

— А маме рассказала? — играя желваками скорее подкалывает, чем интересуется.

— Маме рассказал Юра, мои родители больше со мной не общаются.

— О как! — качает головой, бьет руками по рулю, огрызается и злится, очень-очень сильно злится.

— Андрей, поехали, пожалуйста. Мы стоим посреди улицы. Ты при родителях вел себя тише воды ниже травы, а тут развыступался.

— Потому что я надеялся, что ты им понравишься! Сдерживался. Ждал, что они передумают блокировать все мои карты. Жанна, за мою квартиру надо платить всю мою стипендию! А как же все остальное?! Не хочу быть для тебя нищим. Я старался, но они уперлись рогом!