Мой плохой мальчик
Шрифт:
— Спасибо, моя романтичная подруга, заслуженный преподаватель и гордость университета.
— Может, Светлану попросишь? Я так-то экономику преподаю, могу научить экономически грамотно рисовать.
— У Светланы ротовирус. На столе план занятий, справитесь. Первый курс, ничего сложного.
— Я могла бы кофе попить и полазить в социальных сетях в это время, а не с твоими мелкими сосунками возиться. Еще и первый курс, лучше бы выпускников, я бы между делом хоть мужиков разглядывала. А эти вчера смесь ели и кашу из коробки, не на кого даже
— Я тоже тебя люблю, подруга. — Кладу трубку.
Вспоминаю Волкова в плавках. Да уж! Определенно не на кого смотреть. Вздыхаю, пряча телефон. Конечно же, я не забыла о том, что у меня пара. Просто после случая в бассейне стараюсь избегать Волкова. Он мне такой комплимент отвесил, что я потом полночи во сне фильмы Тинто Брасса смотрела. С нашим — моим и Андрея — участием, естественно.
Позор! Дожила! Как малолетняя дура прячусь от студента. Специально записалась на УЗИ именно на время его пары. А вдруг повезет, и он перекинет свое внимание на Сашку? Она красивая и куда активнее меня, сможет его отшить одной левой. Так-то она больше болтает, а на деле ни разу мужу не изменяла.
Взглянув на вышедшую из кабинета девушку, в уме подсчитываю, что моя очередь только через два человека. Снова думаю о своем. Что делает нормальная женщина в такой ситуации? Правильно, жалуется на обнаглевшего студента мужу. Но, если я расскажу Юре о студенте, прямым текстом заявившем, что планирует вздернуть на меня… А я ничего ему при этом не сделала… Совсем ничего! Он будет орать, что я сама виновата.
«Допустила!» «Позволила!»
«Показала, что можно!» Что он «разочарован и не этому учат в пединституте!»
На что я надеюсь? Я жду, что Волков остынет. Он молодой, импульсивный, горячий и влюбчивый. В девятнадцать все на разрыв. Сегодня приперло, завтра отперло. В университете полно красивых девушек его возраста. Пройдет время, и он сам отстанет.
Сделав все необходимые процедуры и просидев оставшееся до пары время в кафе, я направляюсь к университету. Необходимо готовиться к следующему занятию.
Захожу в свою аудиторию и сразу же иду в каморку, примыкающую к кабинету. Работы сложены на столе. Мне интересно узнать, как ученики поработали в мое отсутствие. Замираю с рисунками в руках. Улыбаюсь. Много хороших, парочка отличных. А вот и работа Волкова.
На этот раз он рисовал по теме урока, заменявшую меня Александру Александровну изображать не стал. И это радует.
Вернее, мне все равно. Естественно.
Но, я думаю, он молодец, что прислушался и стал работать. Мотнув головой, перекладываю листы дальше.
Уткнувшись в рисунки, не замечаю, что в каморке уже не одна.
— Здравствуйте, Жанна Кирилловна.
Дергаюсь от неожиданности. В груди застревает воздух. Это его «здравствуйте» загонит меня в могилу.
Не оборачиваясь:
— Здравствуйте, Волков.
— Вы узнали меня по голосу?
— Я узнала вас, Волков, по наглости. Ни одному студенту из пяти потоков не придет в голову вломиться в мою каморку без особой надобности.
Слышу шаги и скрип половицы за спиной. Тело обдает жаром доменной печи.
— Видел, как вы шли на работу, а потом пропустили нашу пару. Я волновался за вас, Жанна Кирилловна. Подумал, что с вами что-то случилось.
Сдерживаюсь, стараясь дышать ровнее и не показывать дурацкого волнения. Да что со мной такое, черт побери? Он просто пацан. Он молодой и дерзкий. Я умнее, старше, опытнее. У меня же есть мозги!
— Волков, что там у вас сейчас по расписанию? — По-прежнему стою к нему спиной, рассчитываю, что уйдет.
Дрожащими руками навожу порядок. Надо послать резче, но я отчего-то тяну.
— Архитектурная физика, — шепчет Волков.
Уверена, он совсем близко.
— Вот и идите на физику. Предмет сложный, требует много внимания. А у меня сейчас четвертый курс вазу с рябиной рисовать будет. Нужно успеть соорудить постановку.
Чувствую его близость. Надо покинуть это замкнутое пространство, уйти в аудиторию, там скоро соберутся студенты, у Волкова не будет шансов. А еще все-таки надо написать на него докладную. Так больше продолжаться не может.
Здесь душно. Мало кислорода для нас двоих, и я уже не могу контролировать дыхание. Плечи опускаются и поднимаются. Пульс лупит под сотню.
— Жанна Кирилловна, я хотел попросить прощения. Мои слова в бассейне были ужасны. Примите мои извинения.
Он цепляет меня за живое. Извиниться?! Ну ведь это же хорошо! Просто замечательно! Это правильно! Студент обязан уважать преподавателя. Вот на этом и остановимся, разойдемся, сохранив дистанцию.
Я поворачиваюсь к нему.
Но, оказавшись лицом к лицу, тут же тону в плену глубоких синих глаз. У него умный, взрослый взгляд. Слишком разумный для его возраста.
Не может быть такого! Не должно быть!
Ему всего девятнадцать! Он молодой дурак, я уверена.
Волков опускает руку вниз и, не переставая смотреть мне в глаза, поднимает рюкзак. Теперь он между нами. И это замечательно, но, вжикнув молнией, Волков выуживает оттуда красную розу.
Опускаю глаза на крупный алый бутон. Помню, как Сашка радовалась, когда будущий муж преподнес ей на свидании такую же, она говорила, что одна красная роза как бы говорит: «Ты — все, что у меня есть». Мол, это признание в любви. Она символизирует загадочность и романтизм.
Но я-то его учительница! Я его преподаватель!
Оскорбившись, дышу еще чаще.
— Что это такое, Волков? Вы с ума сошли? Уберите сейчас же! Это совершенно неуместно!
Задыхаюсь, чувствую покалывание в пальцах рук, как будто падает давление, немного путаю слова, и Волков расплывается в медленной соблазнительной улыбке. Он понимает, что я ощущаю притяжение от всей этой ситуации, от того, как переплетаются наши взгляды, от аромата его вкусной туалетной воды и глубокого тембра голоса. Как будто знает, что по всему моему телу ползут мурашки, а волоски на руках встают дыбом.