Мой плохой
Шрифт:
Но на этот раз злой рок, следующий за ней по пятам, превзошёл самого себя, ударив по всем болевым точкам сразу.
В тот самый момент, когда она спустя столько лет, наконец, сумела справиться со своими больными чувствами к Саше, когда смирилась и отпустила прошлое... он вдруг появился. Да ещё таким образом. Разом безжалостно вскрыв все только затянувшиеся раны.
И что, черт возьми, натворил Олег?!
Ведь он казался ей таким надёжным! Как скала, как каменная стена, за которой можно спрятаться, и не бояться больше ничего на этом свете! Неужели она ошиблась в нем настолько?
Позвонить
Кровь стучала в висках от перенапряжения, нужно было остыть, успокоиться. Настя тряхнула головой, и, чтобы хоть немного отвлечься, принялась изучать окружающее пространство.
Спальня, которую ей выделили, была явно гостевой. В ней царил идеальный порядок, не было никаких посторонних предметов или вещей, указывающих на принадлежность какому-то конкретному человеку. Мебели было немного. Белый лакированный комод у стены, над ним изогнутый тонкий телевизор, мягкая приставная скамья у подножья кровати, да пара прикроватных тумбочек. Тяжелые шторы приятного кремового оттенка скрывали за собой окно, справа от которого в стене прятался неприметный дверной проём, ведущий в девственно чистую гардеробную.
Вся обстановка вызывала сильную ассоциацию с люксовым номером в дорогом отеле. Разве что в ванной не обнаружилось маленьких флакончиков с парфюмированной продукцией от какого-нибудь именитого бренда. И это было проблемой. Потому что свои средства гигиены Настя тоже с собой не взяла.
Вернувшись в комнату, она подошла к окну, отдёрнула штору, но из-за яркого освещения увидела в стекле лишь своё отражение. Пришлось погасить свет, и сразу стало гораздо лучше.
В густой темноте ночи мерцали огни посёлка, различались очертания других домов, и небо было как на ладони. Безоблачное, чистое, с россыпью ярких звёзд и бледным диском луны. Если бы не все, что случилось с ней сегодня, девушка легко могла бы залюбоваться этой картиной. Но вместо этого просто смотрела вдаль, думая о своём.
Ей велели ложиться спать, но представить, что она действительно сделает это - разденется и ляжет в чужую кровать в этом доме, оказалось довольно сложно. Поэтому она продолжала стоять у окна, пытаясь понять, как действовать дальше. Но получалось у неё из рук вон плохо. В голову так и лезли картины из прошлого, от которых нестерпимо ныло в груди.
И, в конце концов, разболелась голова.
Дойдя до кровати, Настя без сил опустилась на неё, и лишь тогда вдруг поняла, насколько устала физически. Ноги гудели, спину ломило, безумно хотелось прилечь. И она прилегла. Не переодеваясь, прямо поверх покрывала. Думала, все равно не сможет уснуть, но усталость взяла своё. Вскоре девушка провалилась в неглубокий тревожный сон.
Сколько он длился, сказать было сложно, но когда Настя распахнула глаза, за окном все еще светила луна. Пробуждение получилось резким, болезненным. Эффекта кратковременной потери памяти, как бывает, если человек спит в непривычном месте, не было. Она мгновенно осознала, где находится, и прекрасно помнила, что произошло накануне. А еще через мгновение поняла, что проснулась не просто так. Стойкое ощущение, что на неё смотрят, чье-то присутствие
6
Настя приподнялась на локтях, не сводя напряженного взгляда с темного силуэта у двери. Ей не показалось. Там действительно стоял мужчина.
По телу пробежал озноб, заставляя девушку подобраться и занять сидячее положение на постели. Пальцы инстинктивно вцепились в покрывало, сжав плотную ткань в кулак.
Такой беззащитной и уязвимой она не чувствовала себя уже давно.
Саша медленно приблизился к кровати, замерев в шаге от неё. Теперь в свете луны Настя могла хорошо разглядеть его. Пронзительные серые глаза в сумраке ночи казались черными. Впивались в неё немигающим взглядом, от которого по телу разливался жар.
Настя ждала, что он скажет что-нибудь, но нет. Он просто стоял и смотрел, не произнося ни слова, и это было невыносимо.
Безумно хотелось прервать эту давящую тишину, спросить, зачем он пришел? Чего хочет? Но все слова застревали в горле. Да что там слова, Настя не могла даже пошевелиться.
Саша сделал еще шаг, наклонился, взял её за запястье, и настойчиво потянул на себя, вынуждая встать на колени и таким образом подползти к краю кровати. Кожу жгло в месте его прикосновения, сердце бешено молотило в груди, воздух с трудом заходил в легкие.
Пристальный взгляд глаза в глаза.
Две тяжелые ладони легли на бедра девушки, придвинув еще ближе, почти вплотную к нему. Её руки панически уперлись в твердую мужскую грудь, но в следующее мгновение ослабли, чувствуя, как жар его тела проникает под кожу сквозь тонкую ткань рубашки.
Она реагирует слишком сильно. Слишком остро. Нельзя так, нельзя. Надо прекратить это, иначе будет поздно…
Но его запах безжалостно проникал в легкие, заставляя медлить, делать частые жадные вдохи. Это лишало рассудка, сводило с ума.
Он видел все это, и понимал. В темных глазах полыхал опасный огонь.
Его пальцы коснулись скулы, и снова легкий разряд пронесся по коже, заставляя вздрогнуть и испустить судорожный вздох.
Так нельзя!
Настя резко отвернулась, с досадой прикрыв глаза.
Но стальные пальцы тут же сомкнулись на её подбородке и грубо развернули голову девушки обратно.
И снова это. Глаза в глаза. Но на этот раз все уже по-другому. Его лицо так близко. Самое красивое на свете. Но взгляд острый, режущий до крови.
И в груди все сворачивается тугим болезненным узлом.
Она не может. Нет, не потому что он её ненавидит. На это плевать. На все плевать. Была бы она одна…
Но она не одна. Она замужем и носит чужого ребенка.
Уже нельзя. Никак нельзя.
– Отпусти, – произносит одними губами.
Саше это не нравится. Его губы сжимаются в тонкую линию, черты лица заостряются, во взгляде густеет тьма. Рука с подбородка спускается на шею, смыкая на ней стальные пальцы. Держит крепко, но не душит. Пока не душит. Только кажется, что это может случиться в любой момент.