Мой покровитель
Шрифт:
Также Рихард научил меня традиционному поклону и объяснил, что хоть я и майко, но все равно не должна стелиться перед каждым. Мой поклон должен быть почтительным, но не принижающим меня.
– Сядь, – вновь приказал Рихард и на этот раз также сел на колени рядом со мной. – На самом приеме ни на кого не смотри: ни на мужчин, ни на женщин. На мужчин – тем более, иначе они могут решить, что ты заигрываешь с ними, а значит, не просто выполняешь роль гейши, а еще и оказываешь интимные услуги. Правильное отношение к тебе должно как к майко – невинной ученице, которая еще совсем не опытна в вопросах любви. Поэтому,
– Поняла, – кивнула я.
– Не делай резких движений, старайся все делать плавно и словно наслаждаясь каждым действием, – продолжал он. – Не кивай и не качай головой. Ни с кем не заговаривай, не отвечай на вопросы. Даже если к тебе обратились напрямую, например с вопросом как тебя зовут или когда ты начала свою учебу, ты просто смущенно опускай голову и смотри в пол. Никаких ответов. Ясно?
– Да, – это меня немного удивило.
– Если ты все же совершишь какую-то серьезную ошибку и рассердишь кого-то, – говорил он, – тогда действительно нужно совершить максимальный поклон. Сейчас я тебе покажу.
Рихард наклонил меня максимально вниз из моего положения сидя на коленях, добившись того, чтобы мой лоб коснулся пола. А затем развел мне ладони на расстоянии ширины плеч и прижал их к полу.
– Пальцы вместе, – пояснил он, – ладони параллельно друг к другу. Очень надеюсь, что до таких форс-мажоров не дойдет, но все же это безотказный прием. Ты должна находиться в таком положении до тех пор, пока человек, которого ты рассердила не простит тебя.
– Поняла, – выдохнула я, немного разволновавшись.
– Когда мы войдем в кабинет, – ни один мускул на лице Рихарда не двигался, – мы разуемся. Женщины обувь снимать не будут. Только мужчины. Но тебе нужно будет тщательно вытереть подошву при входе. Когда придет время обуваться вновь, ты должна будешь мне в этом помочь. Завязать шнурки на моих туфлях. Не воспринимай это как унижение. Этим ты лишь показываешь чья ты и выражаешь мне свое почтение – не больше.
Я кивнула немного с сомнением.
– И последнее: ты должна быть только моей, – Рихард почему-то прибавил строгости в голосе, словно пытался уличить меня в неверности. – Смотри только на меня. Ухаживай только за мной. Не отходи от меня ни на шаг. Все движения повторяй за мной. Если я сел, ты садишься тоже, если встал – ты встаешь. Ты должна быть моей тенью, но при этом не путаться под ногами. Когда принесут напитки и угощения, ты должна будешь все время подливать мне чай или алкоголь – смотря что там будет, но крошечными порциями. По паре капель. Это ты должна делать постоянно. Также ты должна будешь положить мне на тарелку угощения, если они там будут. Хватит всего одного элемента. Главное, чтобы моя тарелка никогда не была пуста.
А вот это уже странно. Я как-то привыкла, что в обществе именно мужчина ухаживает за дамой. А тут мне придется делать обратное.
– Сама ты также можешь пить чай, – мужчина передал мне маленькую пиалушку и показал как ее нужно держать. – Малюсенькими глотками. Чашечку держи за дно, большим пальцем придерживай ее за верхний край. Алкоголь не пей, но обязательно сделай вид, что пьешь. Вплоть до того момента, чтобы обмакнуть губы, но сам глоток не делай. Есть тебе совсем запрещается.
–
– И еще одно: когда я буду идти или, например, когда выйду из машины, я не подам тебе руки. Гейше можно подать руку, майко – нет. По идее ты еще ничем не заслужила моего внимания, а напротив должна добиваться его сама. Поэтому ты именно что сопровождаешь меня. Ты можешь сама взять меня под руку, я этого сделать для тебя пока не могу. Все понятно?
– Да, – я окончательно растерялась, но все же старалась сохранить самообладание.
– Тогда пойдем, – сообщил Рихард и строгим отработанным движением встал с колен.
Глава 13
Я жутко волновалась в поездке, поэтому все время задавала Рихарду глупые вопросы. Я понимала, что веду себя глупо, но чувствовала себя спокойнее, когда говорила с ним. Пусть даже если Рихард отвечал мне через раз.
Наконец мы прибыли на место – шикарный стеклянный бизнес-центр, который весь сиял и переливался на солнце. В его фасаде отражалось небо, и все это выглядело потрясающе.
Несмотря на раннюю весну, Рихард не дал мне надеть верхнюю одежду. Сам он также поехал только в костюме. Но в отличие от него, как только я вышла из машины, то тут же затряслась от холода. Поэтому я подхватила Рихарда под руку и чуть прижалась к нему плечом.
– Иди осторожно, – тихо проговорил он, – Не поскользнись.
Мы вошли в просторное фойе, где бизнесмены сидели на маленьких диванчиках и увлеченно работали за своими ноутбуками. Было занято буквально каждое удобное место. Некоторые мужчины, не найдя себе диванчика для уединения, просто ходили туда-сюда, ведя деловые переговоры по телефону.
Я словно попала в муравейник, где вроде бы все занимаются похожими делами, но каждый спешит только по своим целям.
Рихард провел меня до лифта, затем мы поднялись на двадцать второй этаж, и вышли примерно в такое же фойе, где все также сновали строгие мужчины в костюмах.
– У них что, нет кабинетов? – усмехнулась я.
– Аренда здесь баснословно дорогая, – пояснил мне Рихард. – Бизнесмены, которые хотят пустить пыль в глаза и показать свой статус, снимают здесь офис на час или два. Здесь также можно взять в аренду секретаршу и охрану.
– Зачем же тогда такие траты? Если все знают, что это не настоящий офис того бизнесмена? – удивилась я.
– Снять здесь офис на час – уже недопустимая для многих роскошь, – ответил он. – Даже такая показуха свидетельствует, что человек более, чем обеспеченный. А значит, успешен в своем деле.
– Понятно, – улыбнулась я, когда мы вошли в приемную.
Секретарша-модель с длинными шелковистыми волосами до поясницы любезно проводила нас в комнату ожидания. Оказывается, чтобы зайти в кабинет, все деловые партнеры должны сначала собраться в этаком пафосном «предбаннике», а потом им уже будет позволено войти.
К счастью, ждать пришлось буквально минуту или две. Как видно, здесь все знали цену времени, и никто не посмел опоздать даже на минуту.
Мужчины встали в два ряда друг напротив друга и склонились в поклоне почти под сорок пять градусов, приветствуя очевидно самого главного. Он как раз прошел посередине между рядами его партнеров.