Мой порочный отчим

Франко Вероника

Вадим

Смерть расставляет всё по своим местам. Отрезвляет так, как ни один ледяной душ не способен. Уход человека в другой мир – момент истины. Не для уходящего, но для тех, кто остаётся. С глаз спадают шоры. Ты видишь мир и окружающих тебя людей без прикрас. Вмиг учишься отличать зёрна от плевел. Ужасная лакмусовая бумажка заставляет задуматься: кто ты есть? Куда ты движешься? И к чему приводят твои поступки?

Валерия может и дальше твердить, что любит меня. Но с любимыми так не поступают. Не заставляют

их мучиться неведением почти год. Терзаться мыслями о том, жив ты или мёртв.

Когда я увидел Колючку на пороге дома, чуть не поддался порыву схватить её в охапку и зацеловать. А потом хорошенько отходить ремнём по заднице. Так бы и сделал, если бы трагедия с Ольгой не прочистила мне мозг. То, что случилось, перевернуло моё сознание. Я посмотрел на жизнь совершенно под другим углом.

И теперь всё, чего хочу – это стать сыну хорошим отцом. Дать ему любовь и заботу. Оградить от людской подлости, нездорового эгоизма и пороков, который он порождает. Валерия, к сожалению, олицетворяет собой пример, какой быть не надо. Поэтому её придётся исключить из нашей с Романом жизни.

Просьбу Ольги – позаботиться о Лере, я не забыл. Если понадобится помощь с бизнесом, не откажу. Но кроме советов, связанных с компанией, участвовать в судьбе Колючки не собираюсь.

Однако сказать проще, чем сделать.

Вскоре после того, как я съезжаю из дома Русаковых, к нам с Ромкой заглядывают в гости мои приёмные родители.

— Ну, привет, тёзка! – отец берёт на руки малыша, названного в его честь. – Будем знакомы!

— Какой он красавчик! – умиляется Светлана, жена Романа.
– Весь в папу!

— Ага, и такой же шебутной, - смеюсь. – Я читал, что новорожденные дети спят двадцать два часа в сутки и только два бодрствуют. А этот прохиндей наоборот. Если так будет продолжаться, мне придётся уйти в декрет.

— Слушай, Вадим, а почему ты Валерии не разрешаешь помочь тебе? – интересуется Рома-старший.

— Потому что, - тут же закрываю щекотливую тему.

— Зря ты так. Она же родная сестра, - недовольно бурчит Света. – И показалась мне хорошей девушкой.

— Что значит «показалась»? – настораживаюсь.

— Она приходила к нам, - поясняет Роман. – Просила повлиять на тебя. Говорила, что ты запретил ей видеться с братом.

Зависаю на пару минут, переваривая полученную информацию. Был уверен, что Колючка обрадуется полной свободе, пустится во все тяжкие, как она это умеет, начнёт транжирить родительское состояние и уж точно не вспомнит о Ромке.

— Не знаю, какие у тебя мотивы так поступать, но ты не прав. Валерия – единственный человек, который связывает Ромашку с матерью. Кому, как ни тебе, понимать, что значит остаться без родственников, - Светлана с укоризной смотрит на меня.

— Полностью согласен, - кивает отец.
– Что бы между вами ни произошло, но лишать брата и сестру общения в корне не верно. Подумай над этим.

К числу

парламентёров от Леры присоединяется Орлов. Друг настаивает на том, что я должен засунуть свои аргументы против Валерии в задницу и руководствоваться интересами сына. На мой ответ, что я именно так и делаю, Никита презрительно фыркает.

— Ты просто бесишься, что она забила на тебя, а не стала таскаться по пятам, как верная собачонка, - говорит он. – Ты же запал на неё. Это было видно. Не удивлюсь, если вы спали.

Проницательность Орлова неприятно задевает. Он не в курсе нашей истории с Валерией, однако давно и хорошо знает меня.

Никита сообщает, что Колючка восстановилась в институте и перевелась на заочное отделение. С нового учебного года она возобновит занятия.

Не успеваю я порадоваться тому, что Лера взялась за ум, как Орлов сообщает новость, от которой у меня в душе просыпается уже забытое чувство ревности. К Валерии приехал её испанский жених.

Глава 41

Валерия

— Ничего себе! – присвистывает шокированный Антонио. – Это, правда, твой дом?

— Угу, но ненадолго. Я собираюсь его продать, как только это станет возможным, - открываю дверь, пропуская гостя вперёд. – Проходи! Добро пожаловать!

Тоньо ошарашено оглядывается по сторонам. Он и так очень удивился, когда увидел марку моей машины. А теперь ещё двухэтажный коттедж с большим садом и бассейном. Такого испанец явно не ожидал. О том, что у меня были богатые родители, я никогда не распространялась, а Антонио не задавал лишних вопросов.

— Почему ты хочешь продать его? Это же офигенный особняк! – недоумевает Тоньо.

— Здесь всё напоминает о маме, об отце. К тому же, зачем мне одной такой огромный дом? Нет, уж лучше я переберусь в квартиру.

Проведя короткую экскурсию по комнатам, предлагаю Антонио принять душ и перекусить. Он с радостью соглашается.

Нарезая хрустящий багет, размышляю, что недооценила испанца. Я до последнего не верила в его приезд. Для путешествия в Россию парню надо было не только заморочиться с получением визы, но и выложить кругленькую сумму за билеты. А Тоньо зарабатывает скромно. Поэтому наши разговоры по телефону и в переписке о его визите ко мне, всерьёз не воспринимала. Однако Антонио не отступил.

— Я привёз твой любимый сыр «Манчего», хамон, чорисо и вино, - говорит он, заходя на кухню.

— Ну так неси скорее! – улыбаюсь.

Через минуту Тоньо возвращается с бутылкой «Риохи» и «Вердехо», а также с испанскими деликатесами.

— С какого начнём? С белого или красного?

— Ммм, сложный выбор, - смеюсь. – Давай с красного. А белое возьмём завтра в гости. Нас пригласила к себе моя подруга.

Антонио откупоривает вино и разливает его по бокалам. Я выкладываю на тарелку тонкие ломтики хамона.