Мой пушистый фамильяр
Шрифт:
— Мне и не сказали, — поторопился я оправдать лекаря. — Я искал тебя по другому делу. В кабинете тебя не оказалось, я встревожился, пошел узнавать, что случилось. Как ты себя чувствуешь?
— Все хорошо, сын. Поживу еще, — усмехнулся отец. — Что ты хотел?
— Вы помните, когда-то давно я нарисовал девушку своей мечты, приснившуюся мне во сне, и сказал, что женюсь только на ней?
Родители переглянулись и кивнули.
— Я нашел этот рисунок. Посмотрите.
И я протянул им листок, а потом смотрел, как удивленно поднимаются у отца брови, как округляются глаза у мамы.
— Наши судьбы связали боги еще тогда, десять лет назад. Поэтому и не торопился я с женитьбой. Я ждал — и дождался.
— Значит, все было не зря, — задумчиво проговорил отец. — Даже то, что оказался ты в теле монстроида.
— Да, — подтвердил я. — Не думал, что когда-нибудь скажу такое, но сейчас я этому даже рад. Хоть и не хотел бы повторения. И у меня ощущение, что мы с Василинкой до сих пор связаны. Я ее чувствую, понимаете?
— Так что ж ты стоишь? — с неодобрением посмотрела на меня мама. — Тебя твоя судьба ждет, а ты тут с нами разговариваешь. Иди уже к своей ведьме. Быть тебе ее фамильяром всю вашу долгую жизнь.
Услышав из маминых уст собственные мысли, я улыбнулся:
— Наверное, так и будет. И знаешь, мама, меня это почему-то совсем не огорчает.
И я отправился назад. Туда, где ждала меня моя судьба. Моя персональная рыжая ведьма, которой, как уже понял, я стану всю жизнь подчиняться. И любить которую буду до самых последних своих дней.
Глава 30
Войдя в сияющую чистотой ванную, я первым делом подошла к зеркалу, посмотрела на свое отражение и ужаснулась. Грязная, лохматая, на лице — кровавые разводы. Хорошо, хоть не мои. Когда мага била, даже внимания не обратила на брызнувшую кровь. А сейчас, увидев засохшие капли, почувствовала поднявшийся к горлу тошнотный комок. С трудом удержав рвотный позыв, открыла кран и умылась, как следует намылив лицо. А потом залезла в ванну и долго отмокала в горячей воде, постепенно снимая напряжение, в котором находилась всю эту длинную ночь.
Антрон убежал переодеваться, а мне очень не хотелось сейчас сидеть одной в незнакомом месте, поэтому я и не торопилась вылезать. Ждала, когда он вернется.
Когда вода остыла во второй раз, я подумала, что этого времени ему должно было хватить на все его дела. Вытерлась махровой простыней, высушила перед зеркалом волосы, полюбовалась на великолепную рыжую шевелюру. Интересно, если я обратно перемещусь, она у меня останется такой же пышной и волнистой или только цвет сохранится?
Натянула банный халат. Поморщилась: ну кто банные халаты из атласа делает? Они согревать должны, а не холодить.
Вышла в спальню. На кровати опять увидела полный комплект одежды и стоящую рядом девушку. Дежавю какое-то, право слово.
Девушка мило улыбнулась и присела в таком элегантном глубоком реверансе, что я подумала: надо у нее взять пару уроков, пусть меня научит реверансы делать!
— Ваше сиятельство, меня зовут Ариния. Я буду вашей горничной. Если вы, конечно, не возражаете.
Я пожала плечами: почему я должна возражать? И начала одеваться.
Все-таки дурная эта средневековая мода. Без помощников бедная принцесса и одеться не может.
Хотя я еще не принцесса. Я всего лишь герцогиня.
С ума сойти! Я — и вдруг герцогиня. Из грязи в князи, называется. Вот родители удивятся!
Кстати, что подумают родители, когда утром меня дома не увидят? Сумка на месте, телефон — тоже. А меня нет. Мама точно с ума начнет сходить от беспокойства. Нужно их как-то предупредить.
Все-таки, плохая я дочь. Кинулась принца спасать, а о маме с папой даже не подумала. Могла бы записку написать. Мол, уехала на несколько дней, не теряйте, появлюсь при первой же возможности.
Но сейчас поздно локти кусать. Нужно выход искать из положения, в которое сама себя загнала. Все как обычно. Ничего у меня не меняется. Как не умела просчитывать наперед, так и не умею. А еще бухгалтером работаю. Плохой из меня бухгалтер.
Впрочем, это тоже не новость.
Пока я занималась самобичеванием, горничная зашнуровала мне платье и собрала волосы в пучок на затылке, оставив по бокам пару локонов и зацепив остальные сверкающей заколкой.
Простенько, но мило.
От косметики я отказалась, чем шокировала Аринию. У нее глаза стали, как у монстроида. Такие же громадные. Но я чувствовала, что Антрон меня уже заждался, и сидеть еще полчаса, глядя, как колдует горничная над моим лицом, мне не хотелось. Терпение мое уже начало трещать по швам.
Антрон сидел в гостиной, ждал меня. Когда я вышла из спальни, встал и шагнул ко мне. И внезапно смутился. И я тоже смутилась и потупилась.
И стояли мы, как два дурака, краснели и боялись друг к другу прикоснуться.
Наконец Антрон кашлянул, прочищая горло, и сказал:
— Василинка…
И снова замолчал.
— Что? — прошептала я, не решаясь поднять глаза.
Так. Кажется, мое фэнтези начинает превращаться в слезливый любовный роман. Сейчас принц опустится передо мной на колени и начнет говорить о своей неземной любви.
— А надо? — внезапно улыбнулся Антрон.
— Что надо? — не поняла я.
— Вставать на колени и говорить о любви.
Он что, опять в голову мою залез?!
— Ах ты, гад! — задохнулась я от возмущения. — Не смей читать мои мысли!
— А то что? — насмешливо спросил принц.
— Прибью! — прорычала я и шагнула к нему, выискивая взглядом, чем бы в него запустить.
— Сдаюсь! — с преувеличенным испугом воскликнул Антрон и отпрыгнул в сторону. — Ты ведь не станешь убивать своего фамильяра? Кто тебя защищать будет от всех неприятностей этого мира?
И правда — кто, как не он, мой любимый пушистик?
— То-то же, — пробурчал принц и снова шагнул ко мне. И совсем другим, серьезным, тоном спросил: — Знаешь, о чем я думал, когда прощался с жизнью?
— Нет, — качнула я головой.
— Что я погибну, а ты даже не узнаешь, как сильно я тебя люблю. Давно люблю, уже лет десять.
— Сколько? — удивилась я.
— Десять лет, — повторил Антрон. — Мне было пятнадцать, когда мне приснился сон, в котором я сидел в саду с прекрасной девушкой. Я держал ее за руку и признавался ей в любви. Проснувшись, я нарисовал ее портрет. Сейчас я нашел этот рисунок. Вот он, посмотри.