Мой разбойник
Шрифт:
Кейли поднялась, чтобы отнести в дом миски, но Дерби остановил ее, нежно взяв за запястья.
– Ты боишься, – произнес он очень тихо, так, чтобы мужчины сидевшие во дворе, не могли слышать его слова.
Кейли кивнула. Она понимала, что должна сказать Дерби, сказать прямо сейчас, что ее преследует чувство, будто она ускользает от него, рассеивается как дым, постепенно покидает девятнадцатый век, но не смогла сделать этого. «Не сейчас», – решила Кейли, ведь они так долго были разлучены скарлатиной.
Дерби взял у нее из рук посуду.
– Ты ведь уже давно не исчезала, Кейли, – успокаивал он ее. – Разве не похоже на то,
– Надеюсь, что это так, – тихо ответила она.
– Ладно, пойдем, поупражняемся в стрельбе.
Дерби вернулся в дом и вышел через пару минут, на ходу проверяя барабан своего пистолета сорок пятого калибра. Кейли ждала его во дворе, вечерний ветерок трепал ей волосы. Хотя это был век насилия, Кейли много дала бы за то, чтобы родиться в девятнадцатом веке, и чтобы ей не нужно было бояться, что она может быть выброшена из этого времени, может быть разлучена с любимым. Ей было страшно думать о том, что судьба Дерби не изменилась, и ей уготован жребий жить без него. К тому же Кейли одолевало это пугающее ощущение обращения в ничто, постепенного переноса куда-то, может быть в небытие. В этот вечер Кейли уже добилась некоторых успехов в стрельбе, возможно потому, что на этот раз она стреляла из пистолета, а не из огромной винтовки. Дерби даже похвалил ее и сказал, что она прирожденный стрелок, но Кейли не испытала от этого гордости.
На следующее утро, когда Кейли опять корпела над скульптурой, а Дерби объезжал лошадей в загоне, во двор на бешеной скорости ворвался кабриолет. Женщина, с крашеными желтыми волосами, ярким макияжем на лице и в броском платье из дешевого красного шелка, управлявшая лошадьми, показалась Кейли знакомой, но она не могла вспомнить, где она ее видела. Дерби, приведенный в замешательство неожиданным визитом, перелез через ограду загона и подбежал к кабриолету, поднявшему за собой клубы пыли.
Испытывая одновременно и ревность, и тревогу, Кейли отложила инструменты и стряхнула с юбок каменную крошку. Дерби и эта женщина теперь Кейли вспомнила, что видела ее среди гостей на своей свадьбе – разговаривали, по-видимому, о чем-то серьезном.
Не сказав жене ни слова, Дерби бросился обратно к загону.
– Я Кейли Элдер, – без приветливой улыбки на лице сказала Кейли, протягивая женщине руку.
– Я знаю, – услышала она в ответ. – Меня зовут Орэли, я работаю в «Голубой подвязке».
Кейли сдержалась, чтобы не сказать, что она по внешнему виду Орэли догадалась, где та работает. У нее не было причин проявлять недружелюбие. Пока Кейли думала, как спросить гостью о цели ее визита, в воротах загона показался Дерби, верхом на своем скакуне. Он дал какие-то указания мужчинам в загоне и подъехал к Кейли. У нее сердце ушло в пятки от страха.
– Саймон, кажется, в беде, – сказал Дерби. В этот момент он казался каким-то чужим – таким незнакомым и суровым был его голос. – Орэли, поезжай к Уиллу и расскажи ему все, что рассказала мне.
Орэли кивнула.
– Будь осторожен, – бросила она ему вдогонку.
Дерби оглянулся, еще раз посмотрел на Кейли и ускакал.
Кейли машинально пошла за ним, но, сделав несколько шагов, остановилась, осознав тщетность попытки догнать человека, который умчался на лошади во весь опор. Не говоря ни слова, Орэли дернула поводья и погнала лошадей в сторону ранчо Уилла и Бетси.
Скованная страхом, Кейли не могла двинуться с места. Видимо, в городе происходило что-то страшное, и Дерби угодил в самую гущу событий. Этот день мог стать тем самым кошмарным днем, когда она потеряет мужа.
Кейли была не в состоянии оставаться дома и ждать известий, хотя это, вероятно, было бы наиболее разумным с ее стороны.
При помощи Пабло – игнорируя попытки работников ранчо остановить ее – Кейли оседлала серую в яблоко кобылу по кличке Тилли, на которой часто ездила, и помчалась в Редемпшн. Она все подгоняла и подгоняла беднягу Тилли, которая и так неслась на пределе своих весьма ограниченных возможностей. У развилки Кейли свернула с большой дороги на проселочную, чтобы не встретить Уилла, она не хотела терять ни секунды на разговоры.
Кейли добиралась до города больше получаса; Тилли всегда была себе на уме, она и не думала хоть немного прибавить шагу и не обращала никакого внимания ни на мольбы, ни на угрозы Кейли.
На центральной улице, на которой обычно было не развернуться от повозок, лошадей и пешеходов, сейчас было зловеще тихо и пустынно. Из окон салуна выглядывали бледные лица, окна магазина и расположенных поблизости контор были завешаны шторами. Дверь в канцелярию префекта, обязанности которого теперь были возложены на Саймона, поскрипывала, тихонько раскачиваемая ветром. Сердце Кейли готово было выпрыгнуть из груди. Она привязала Тилли к коновязи. Где же Дерби и Саймон? Где вообще все?
– Тш-ш! – услышала Кейли из «Голубой подвязки». – Миссис Элдер! Миссис Элдер!
Она метнулась на другую сторону улицы. В этот момент распахнулись двери банка, и мертвая тишина взорвалась выстрелами. Ни жива, ни мертва от страха, Кейли спряталась за кормушку для лошадей, она видела, что так делали ковбои в старых фильмах.
Двое мужчин выскочили из банка, стреляя на бегу, вероятно, в кого-то на крыше здания, стоявшего на противоположной стороне улицы.
Кейли услышала шуршание тафты, кто-то присел рядом. Это была Орэли.
– Вы с ума сошли? – прошипела она. – Вас могли застрелить!
Внимание Кейли было приковано к происходящему. Один из бандитов упал; второй, не долго колеблясь, выхватил седельную сумку из рук своего напарника и, продолжая стрелять, свернул в переулок. Вскоре Кейли услышала стук копыт – разбойник скрылся.
Кейли хотела встать, но Орэли дернула ее за юбку.
– Оставайтесь на месте, пока Дерби не скажет, что все кончено, – сказала она.
Кейли сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь собраться с мыслями. Упавший бандит все еще лежал посреди дороги, в грязи, истекая кровью. Ей безумно хотелось увидеть Дерби, убедиться, что с ним все в порядке. Кейли снова встала, и на этот раз Орэли не смогла удержать ее. Она побежала по тротуару, каблуки ее тяжелых туфель викторианского стиля громко стучали по деревянному настилу, но Кейли не слышала стука, его заглушал шум крови в ушах.
– Дерби, – шептала она в отчаянии, – Дерби...
Вдруг она увидела его. Дерби стоял на самой низкой части крыши нотариальной конторы Райерсона, держа под руки Саймона. Двое или трое мужчин стояли внизу, на тротуаре.
– Опускай его потихоньку, – крикнул один из них; оторопевшая Кейли узнала в нем Уилла. – Только осторожно, Дерби.
Уилл протянул вверх руки, чтобы принять тело Саймона.
– Насколько опасно ранение? – спросил другой мужчина.
– Кто-нибудь, сходите за доктором Беллкиным! – закричал Дерби.