Мой револьвер быстр
Шрифт:
– Ты меня вполне устраиваешь, Пат. Ну?
– Кольцо женское. По-моему, дарственной надписи не было, но, возможно, ее стерли. Посмотри на цвет золота, видишь? Кольцу лет триста, или даже больше. Нет, Майк, сожалею, но ничем не могу тебе помочь.
– Как можно его проследить? Найти кампанию, которая его сделала?
Он пожал плечами.
– Понимаешь, триста лет назад... значит, оно сработано в Старом Свете. В то время не было компаний только небольшие семейные дела типа «отец-и-сын». Скорее всего, кольцо сделали на заказ.
Я забрал кольцо
– Ну что ж, Пат, попытка не пытка. По крайней мере, теперь я избавлен от массы работы.
– Разве у полиции нет способов выявлять стертые надписи?
– Да, они могут сделать это. Но, предположим, найду я инициалы. Они принадлежат первому владельцу, а так как кольцо женское, оно, без сомнения, передавалось по наследству, переходя из рук в руки. Нет, надпись мало что даст.
Я встал. Пат был разочарован.
– Ты уже собираешься уходить, Майк? Пойдем ко мне, жена хочет тебя видеть. Ты не был у нас целый год.
– Не сегодня, Пат, как-нибудь в другой раз. Передай от меня привет Фло и детям.
– Обязательно. Ребята огорчатся, что я тебя не привел.
Я вышел, махнув ему на прощанье рукой, и сел в машину. Кольцо Рыжей блеснуло на пальце, и я вспомнил, как изящно она пила кофе.
Проклятье... У меня есть ключ, но я не могу найти замка! Почему убийца снял это кольцо с ее пальца, если оно не может вывести на след?
Я словно раздвоился. Одна моя часть вела машину, соблюдая правила движения и останавливаясь перед светофорами. А другая задавалась вопросом: зачем, собственно, меня били? И почему это было так тонко обставлено?
Предупреждение?
Конечно; Что же еще?
Мюррей и его мальчики не знали меня, но почувствовали фальшь и посчитали опасным типом, возможно, злоумышляющим против них. А один из «предупредивших» меня мордоворотов убил Рыжую, или во всяком случае был как-то связан с убийством.
И вдруг я понял, что надо делать.
Не уверен, что это был тот самый сторож, что и в прошлую ночь; этот, по крайней мере, не спал.
Я постучал и, когда он открыл окошко, спросил:
– Здесь никто ничего не терял недавно?
– Один парень посеял ключи от машины. А что, нашли что-нибудь?
– Да так, пустяк, дамскую безделушку.
– Посмотрите в газетах. Если вещица даме дорога, она могла дать объявление. С собой?
– Нет, оставил дома.
– А... – протянул он и закрыл окошко. Я собирался уходить, когда на стоянку въехала машина с зажженными фарами. Луч света выхватил из темноты чьи-то ноги.
Кто-то шел по тому же проходу, где прошлой ночью бежал я.
Мое сердце затанцевало, и внутренний голос сказал: вот ради чего ты сюда пришел. Возможно, сейчас тебе повезет. Только на этот раз не делай ошибок!
Фары потухли, хлопнула дверца. Прозвучали шаги по дорожке, и на свет вышел полный мужчина в плаще. Он обменялся парой фраз со сторожем в будке, хохотнул и исчез на улице. Я подождал минуту и двинулся вперед.
Дважды гравий хрустнул под моими ногами, и я, прислушиваясь, замирал.
Потом из соседнего прохода донесся легкий звук. Я потянулся к кобуре и достал револьвер.
Парень был так занят, что ничего не слышал. Он стоял на коленях, спиной ко мне, просеивая гравий сквозь пальцы. Еще один автомобиль въехал на стоянку, и парень замер, не шевелясь, пока водитель не ушел. Тогда он снова принялся за свое занятие. Я наклонился и тронул его за плечо.
– Что-то потерял?
Он попытался встать так быстро, что упал лицом вниз. Когда он повторил попытку, ударом в челюсть я швырнул его в машину, но это его не остановило. Я заметил крюк его левой и, поднырнув, провел свою коронную серию двойных ударов. Я не старался играть чисто. Коленом я разбил ему нос, и парень закричал, но захлебнулся собственной кровью. Еще пара ударов головой о металл машины, и он безвольно повис в моих руках с широко раскрытыми глазами.
Я опустил тело на землю, зажег спичку и поднес к его лицу, вернее, к тому, что от лица осталось. И выругался: в жизни не видел этого типа. Он был молод и, возможно, красив. Дорогая одежда явно пошита на заказ. Я снова выругался, обнаружив, что у него нет оружия. В карманах оказались только деньги, пара карточек и водительские права на имя Вальтера Вельбурга. Ключей от машины не было. Очевидно, он искал именно их.
О, черт, кажется, он тут не при чем.
Улица становилась шумной и многолюдной – вечерняя толпа выходила на променад. Двери всех ресторанчиков распахнулись гигантским, заглатывающим посетителей зевом. Зазывно подмигивал «Зеро-Зеро», и швейцар зарабатывал серебро, старательно открывая дверцы такси. Он не видел, как вошел я, и упустил чаевые.
Размалеванная девушка-гардеробщица наделила меня профессиональной улыбкой и билетом, а затем, заметив синяки на моем лице, ухмыльнулась.
– Что случилось? – Она сказала «нет», а ты не поверил.
Я улыбнулся ей в ответ.
– Пришлось выдержать целое сражение, детка.
Она перегнулась через стойку и опустила подбородок в руки, открывая мне прекрасный вид на все, находящееся за вырезом блузки. Всего там было обильно.
– Могу себе представить, – произнесла она. – На ее месте я бы поступила так же.
– И зря.
Я послал ей поцелуй. Она сделала вид, будто поймала его и спрятала за вырез, глаза потемнели и стали чувственными.
– Приходи еще...
Вошла пара в вечерних туалетах, и она поспешила к ним, а я проследовал внутрь. Большинство столиков вокруг танцплощадки было занято.
На маленькой эстраде покачивалась певичка, гораздо больше впечатления производившая своими бедрами, нежели голосом. Ни Мюррея, ни его мальчиков нигде не было видно. Я нашел неприметный столик сзади, заказал хайбол и стал наслаждаться зрелищем.
Официант принес коктейль, но не успел я его высосать до половины, как мои волосы взлохматила чья-то рука, и, подняв глаза, я увидел давешнюю улыбчивую «хозяйку». Я хотел подняться, но она толкнула меня вниз, выдвинула стул и села.
– Я тебя искала.