Мой Русский Путь
Шрифт:
Но она может и вовсе не улыбаться. Иногда на нее страшно взглянуть. Она судит, гневается и испепеляет с той же силой, с которой любит. Малейшее сомнение в искренности твоих намерений – и ты стерт в порошок. Но Ирина умеет просить прощения. Она извиняется с потрясающей нежностью и естественностью.
Для моего отца главное – аутентичность. Он мятежник и провокатор. Он не терпит общественных условностей и с большим наслаждением раскрепощает скованных мужчин и женщин – особенно мужчин. Он рассказывает все, что приходит ему в голову, – кстати и некстати.
Отец – инженер, но он никогда не работал инженером.
У моих родителей высокие гуманистические и христианские идеалы. Но имя Иисуса Христа у нас не произносится. А если кто-нибудь молится, то не вслух.
В нашем доме есть дыхание христианства, но нет его слов. Есть краски христианства, но нет его звуков. Слова и звуки я открою для себя позже.
Для нашего воспитания отец ведет нас в театр на «Преступление и наказание» и «Портрет Дориана Грея». Он ведет нас в кино на «Зеркало» Андрея Тарковского. Он везет нас в Египет и Новый Орлеан. С трех лет он бросает нас в воду, учит плавать против течения, учит управлять яхтой и не бояться открытого моря. С ним мы встречаем бури в Атлантическом океане и бороздим тихие норвежские фьорды.
В море я безумно мечтал. В море я узнал самое важное.
В нашем воспитании есть требования и направление, но есть прежде всего свобода. Запрещены только мотоциклы и джинсы.
Нас учат делать то, что другие обычно не делают. Наши родители любят Францию, но не чувствуют себя французами и боятся стать французами.
Мы с братом и сестрой хорошие друзья. Степан старше меня на год, Мария на год моложе. Мы редко ссоримся, часто составляем совместные проекты.
Мать. Ирина Гедеванишвили с нашей сестрой Марией. Пиренеи, 1967 г.
Отец. Кирилл Павлович Дианин-Хавард. Бретань, 1980 г.
Отец много работает. Его бизнес идет хорошо: он унаследовал его от своего отца Павла и, пойдя на большой риск, вывел на международный рынок. Его компания производит промышленные вентиляторы во Франции, в США, в Японии. Мы живем в просторной квартире в одном из красивейших парижских кварталов и проводим каждое лето на нашей прекрасной даче на Атлантическом побережье в Южной Бретани.
Парижская квартира, загородный дом, большой парусник – не только для нас. Они еще и для наших друзей, особенно для наименее обеспеченных из них. Летом наша семья словно увеличивается в три или четыре раза: место в доме есть для всех, будь то друзья детей или друзья родителей.
В 1986 году отцовское предприятие терпит крах. Японский конкурент подделывает его вентиляторы. Японские судьи, как правило, иностранцев не защищают. Министр внешней торговли Франции сделала все возможное для разрешения ситуации. Она даже посетила японский завод отца в префектуре Сидзуока на берегу Тихого океана. Напрасно.
Отец разваливается. Мать восстанавливает его. Жизнь продолжается.
В 1992 году, после падения советского режима, мои родители переезжают в Грузию. Тем самым мать выполняет последнюю волю своего отца. Ей 54 года.
В Абхазии идет война. В горах Сванетии беженцы нуждаются в гуманитарной помощи. Родители улетают туда на вертолете. Там, во всеобщем хаосе, мама пропадает. Отец отыскивает ее в ночи, опустившейся на аэропорт Кутаиси. Врач растирает ее обмороженные руки и ноги. Он подходит к совершенно бледному отцу и шепчет ему на ухо: «Пульс – 27, я никогда не видел, чтобы кто-то выжил со столь слабым пульсом».
У Ирины Гедеванишвили проблемы с сердцем. Но служить своему народу она будет еще 20 лет.
Она умирает 26 мая 2011 года в Кахетии, на рассвете, в день национального грузинского праздника. Умирает недалеко от Бадбийского монастыря, где покоятся мощи святой Нины с 347 года. Заупокойную литургию служит на грузинском языке польский священник в католическом кафедральном соборе Тбилиси. Похороны ведет на русском испанский священник, региональный викарий Opus Dei в России, в сопровождении православного хора. В Париже панихиду служит отец Арчил, настоятель прихода Святой Нины, в греческом православном кафедральном соборе. Грузинский храм слишком маленький для этого события.
Моя мать… Я ее вижу в длинном бархатном вишневом платье с черным ремешком на талии и изысканным золотым медальоном на шее. На медальоне – святой Георгий Победоносец, поражающий дракона.
Отец выясняет судьбу своих родственников в России. После 1923 года у нас не было вестей о Сергее Дианине, сыне Александра Дианина и Елизаветы, приемной дочери Бородина. Павел впервые встретился со сводным братом на похоронах отца в декабре 1918 года. После отъезда Павла во Францию они вели активную переписку. Но с ужесточением советского режима пришлось ее прекратить, чтобы не навлечь на Сергея опасность.
В 2002 году я начинаю поиски. В Интернете я читаю: «Дианин Сергей Александрович (1888, Петербург – 1968, с. Давыдово) – советский музыковед и математик. Отец Д. – ученик А. П. Бородина, доктор философии и химик А. П. Дианин, мать – Елизавета Гавриловна, приемная дочь композитора. В 1915 окончил физико-математич. ф-т Петерб. ун-та, опубликовал неск. работ по муз. акустике. Деятельность Д. посв. изучению биографии Бородина, его творчества и эпистолярного наследия. Д. подготовил к печати капитальный труд “Письма А. П. Бородина” (в. 1–2, 1927–28; 1936; в. 3–4, 1949–50), в к-ром собраны и опубликованы (нек-рые впервые) с обширными комментариями все письма и муз. – критич. статьи композитора. Работа Д. “Бородин” включает, помимо биографии, раскрывающей мн. факты жизни А. П. Бородина, остававшиеся неизвестными, ок. 150 писем, адресованных композитору, а также др. ценные материалы и документы. Сочинения: Бородин. Жизнеописание, материалы и документы, М., 1955, 1960, пер. на англ. яз., Oxf., 1963)».
В Интернете есть информация о другом Сергее Дианине: «Родился в 1965 году в Москве. В 1988 году окончил Московский авиационный институт. Генеральный директор компании “Рольф Лизинг” (группа «Рольф»), специализирующейся на автолизинге». Пишу в МАИ, мое письмо передают Сергею. Он сразу отвечает, мы встречаемся в Москве. Мы, скорее всего, родственники. Сергей Юрьевич Дианин будет помогать в поисках.
Узнаем следующее: Сергей Александрович Дианин вместе с женой и сыном переехал в семейный дом в Давыдово перед Второй мировой войной и прожил там до своей кончины в 1968 году; его сын умер от туберкулеза в 1943 году, а значит, мы единственные потомки Александра Дианина, химика; в 1980 году по завещанию Сергея Александровича семейный дом Дианиных стал музеем Александра Бородина – единственным в мире музеем великого композитора.