Мой рыцарь, мой герой
Шрифт:
– Глупости!
– воскликнула девушка.
– Дядя Джим ни за что так не поступит. Да, я знаю, он недолюбливает Рона, но дядя - член семьи и никогда не пошел бы на такое. То же самое относится и к дяде Саймону и дяде Рою.
– Это только предположение, - сухо ответил Пэр.
– Доедай завтрак.
– Не могу, - потеряв всякий аппетит от услышанного, отказалась она.
– Можешь. Тебе необходимо питание, принцесса.
– Когда девушка опять покачала головой, он безжалостно приказал:
– Ешь!
Маргарет метнула
– Слухи могут оказаться неподтвержденными.
– Пэр сохранял холодный тон.
– К сожалению, нам приходится принимать во внимание любую возможность, а не только те, которые нравятся.
Мэгги "прожевала" эту мысль вместе с хлебом.
– В некоторой степени жадность дядюшкам присуща, и битва за состояние Беннетов приняла не слишком приятный оборот. Но они не преступники! Разве деньги Рона достаточно основательная причина для моего похищения?
– Пятьдесят миллионов основательных причин.
– Нет, такое никогда не придет им в голову. Они знают Рона. Все случившееся после смерти родителей, - твердо сказала она, - научило каждого, что не в привычках брата позволять манипулировать собой. А когда затронута честь семьи, он умеет за нее постоять и становится при этом безжалостным.
Пэр, похоже, знал, о чем она говорит. О мести, обрушенной братом на людей, попытавшихся использовать смерть его родителей в стремлении к власти. Рон настиг каждого из них и расправился так жестоко, что об этом предпочитали не вспоминать вслух даже в кругу семьи.
– Полагаю, они рассчитывали на то, что у каждого человека есть свои слабости.
– Пэр заканчивал весьма обильный завтрак. Ничего удивительного: человек таких размеров должен потреблять много пищи, просто чтобы поддерживать силы.
– Только не у Рона.
– Натянуто улыбаясь, Маргарет намазала хлеб джемом.
Мужчина показал зубы в улыбке, от которой у Мэгги зашевелились волосы. Но прежде чем он успел ответить, в дверь кто-то громко постучал, а потом задергал ручку.
Пэр взглянул на девушку бесстрастным неподвижным взглядом и с леденящей монотонностью в голосе, тихо, так что за три фута невозможно было расслышать, приказал:
– Спрячься в кладовке и, что бы ни случилось, не шуми.
Девушка вскочила и побежала по каменным плитам. Безмолвно, не слыша ничего, кроме неровных ударов пульса, она потянула тяжелую старинную дверь и скользнула внутрь кладовой. Пэр следовал за ней по пятам с ее тарелкой и ножом в руке.
От следующего стука в дверь сердце чуть не выскочило у нее из груди. Мужчина откликнулся визитеру с безразличием, как будто вполне естественным:
– Сейчас, сейчас иду!
Мэгги схватила посуду и, посмотрев, как он удалился, тихо затворила дверь.
Вопреки ее ожиданиям замок оказался не допотопной декорацией, а самым настоящим, действующим. Пэр повернул ключ с другой стороны. Щелканье собачки заставило Мэгги вздрогнуть. На секунду паника, которую она так тщательно пыталась побороть, вспыхнула вновь, нервы натянулись, участился пульс. Двигаясь с инстинктивной осторожностью, девушка поставила тарелку на скамейку.
Маргарет села на приставную деревянную лесенку в ожидании развязки. Расслабься!
– приказала себе девушка. Через несколько минут посетитель, кто бы им ни оказался, - скорее всего любопытный местный житель - уйдет, Пэр вернется и выпустит ее.
Настороженным взглядом она провела вдоль деревянных полок, заполнявших все стены, кроме угла, где стоял холодильник. Заглянув туда, Мэгги даже ощутила некоторое успокоение от обнаруженного солидного запаса продуктов. Под отполированной скамьей притаились шкафчики с раздвижными дверцами. Через прорезанное высоко" в северной стене окошко в кладовую струился неяркий свет. На окне оказалась решетка, придававшая помещению сходство с тюремной камерой. Но и без железных прутьев в отверстие не пролезть-оно было недостаточно широким.
Пролезать туда вроде бы было и незачем, но смятенное душевное состояние Мэгги требовало от нее каких-либо действий. Поднявшись на ноги, она подкралась к двери и прижала к ней ухо. Но ремесленники викторианской эпохи строили весьма качественно - как ни напрягала девушка слух, она не различила ни звука.
Обескураженная, Маргарет опять опустилась на ступеньки и вдруг сообразила, что если поставит лесенку на скамейку, то сумеет выглянуть в окно. Эта мысль пришлась ей по душе и требовала немедленного воплощения в жизнь.
Задача оказалась не из простых, но Мэгги все же удалось бесшумно взгромоздить лестницу на скамью, а потом так же тихо взобраться на нее. Окно выходило на некое подобие двора, где напротив находилось какое-то строение, вероятно конюшня, служившая теперь гаражом. Вытянув шею, она увидела лишь часть стены замка с задней дверью, девушке очень хотелось, чтобы незваный гость все еще стоял на пороге. Но перед дверью было пусто.
Маргарет разочарованно отвернулась и стала рассматривать то, что находилось по другую сторону от стены.
Вниз уходил склон горы, поросший елями, темными, густыми и недоступными. Девушке показалось, что она уже видела это место, взбираясь на гору в бесчисленных снах, вдыхала чудодейственный аромат пушистых ветвей.
В поле ее зрения попал огромный валун, покрытый мхом, - подарок ледниковой эпохи. У его основания, вспомнила Мэгги, находилась расщелина, куда ее прятал Пэр, прежде чем они укрылись в чаще.
Нет, подумала девушка, закрыв на мгновение глаза. Валуны покрывали тонкую кожу земли на любой горе Шотландии. Сходство, скорее всего, было лишь кажущимся. Взгляд скользнул вдоль верхушек елей к крошечному белому храму с колоннами и крышей в виде купола.