Мой рыцарь, мой герой
Шрифт:
– Не надо, мне все равно.
– Устыдившись своей вспышки, Маргарет робко улыбнулась.
Выражение лица мужчины ничуть не смягчалось.
– Это все ненадолго, - сказал он и вышел из комнаты.
Девушка забралась с ногами в кресло, почти скрытое тяжелой портьерой, и жадно впилась в открывавшуюся из окна панораму лугов и хвойных лесов. В отдалении паслось небольшое стадо коров, чьи бубенчики тихо позвякивали от легкого ветерка. Трава была необычайно насыщенного зеленого колера. Полевые цветы яркими пятнами оживляли луг, а насекомые летали над ним, занятые своими хлопотами. За темными елями величавые горы устремлялись в высокое безоблачное небо.
Шмыгнув носом, девушка спрыгнула с кресла и поспешила в постель, стремясь спрятать слезы, навернувшиеся на глаза.
– Что случилось?
Она мгновенно обернулась. Пэр стоял на пороге, не сводя с нее задумчивого проницательного взгляда.
– Ничего, - пожала плечами Мэгги. Мужчина подошел и сел на кровать. Глаза ни на миг не отрывались от ее лица.
– Скучаешь по брату?
– Да.
– И?
Девушка поколебалась, прежде чем пробормотала:
– Не знаю, что и сказать. Я свободна, в хорошей форме. Меня даже не изнасиловали, Я должна быть спокойна, радоваться, что жива, и легко смотреть в будущее, но...
– ...Но не ощущаешь этого, что закономерно. Ты потратила огромное количество энергии, держа себя в руках, когда была в склепе. А теперь просто переживаешь мучительную реакцию. Твоему телу необходимо время, чтобы вернуться в обычное состояние, то же самое относится к сознанию и эмоциям.
– Все, что я могу сделать сейчас, - это лишь испытать слабое удовольствие при мысли, что опять увижу Рона и Мэллори. Я словно заблудилась в холодном туманном мире, где ничто не имеет значения и где никогда не засияет солнце...
К своему ужасу и отчаянию, Маргарет обнаружила, что плачет, слезы лились по щекам неудержимыми потоками, рыдания сотрясали ее. Встревоженная, она уткнулась лицом в подушку.
– Маргарет, - осторожно обратился к ней Пэр.
Девушка тщетно попыталась успокоиться, и его ладонь ласково опустилась ей на плечо.
– Не пытайся сдерживаться, - тихо сказал он.
– Слезы - лучшее средство избавиться от стресса. Это часть выздоровления. Ты пережила больше, чем любой человек твоего возраста может выдержать, и блестяще справилась с испытанием. Расслабься, пусть напряжение уйдет. Потом ты будешь чувствовать себя точно выжатый лимон, но тебе станет гораздо лучше. Слезы не признак слабости, они исцеляют.
Понимать так много, наверное, необычно для мужчины. Эта мысль мелькнула в сознании, прежде чем ее смыло потоком слез. Маргарет не плакала уже много лет и теперь, очевидно, наверстывала упущенное.
Когда утих последний приступ рыданий, девушка неподвижно замерла; в одной руке она сжимала носовой платок Пэра, другая покоилась в его теплой ладони. Вдруг Маргарет осознала, что мечтает оказаться в его объятиях. Любая на ее месте ощущала бы то же самое, уверяла она себя. Ей хочется обычного человеческого участия. Но девушка понимала, что испытывает к этому мужчине совсем другие чувства.
– Полагаю, Ты не сможешь позволить себе полностью успокоиться, пока люди, схватившие тебя, не попадут за решетку. Но даже тогда тебе может понадобиться помощь психотерапевта и, абсолютно точно, какое-то время. Но не волнуйся: теперь, я думаю, твой брат приложит все усилия, чтобы обезопасить тебя.
Он помолчал несколько секунд, заполненных невысказанными словами, тайными мыслями и подавленными эмоциями. Когда мужчина вновь заговорил, тема разговора стала уже другой.
– Расскажи о себе.
– Что вы хотите знать?
– Ну, кто твои родители? Как брат оказался твоим опекуном?
Почему-то ей не показалось странным поведать Пэру о вещах, которых раньше никому не раскрывала, даже лучшей школьной подруге. Может, виной тому была усталость, а может, - простая потребность в общении.
– У меня было четверо родителей, и я потеряла их всех. Мне всегда казалось, что это очень беспечно с моей стороны. Отец оказался белой вороной в семье Беннетов, он никогда не вписывался в их рамки. Путешествуя по Австралии, он встретил мою мать и безумно в нее влюбился.
– Уголки губ ее дернулись.
– Рон, правда, говорит, она была обречена: прекрасное хрупкое существо, подобное птице с перебитым крылом. До встречи с моим отцом мама уже побывала замужем и имела ребенка.
– Ты на нее не похожа, - заметил Пэр.
– Ты Беннет до мозга костей.
– Знаю.
В Маргарет не ощущалось и намека на мистическую чувственность, покорявшую всякого, кто встречал ее мать. Девушка помолчала, глядя на одеяло.
– Когда мне исполнилось четыре, отец утонул, а мама вскоре покончила с собой. Брат отца и его жена, родители Рона, забрали меня в Англию и удочерили. Мы жили все вместе очень счастливо, но недолго. Они погибли в автокатастрофе, так мне тогда объяснили. Ходили слухи, что катастрофа была подстроена, но как все произошло на самом деле, узнать не удалось. Так мне тогда сказали.
– Что случилось с тобой после их гибели?
– Я невыносимо тосковала. А Рон всегда был очень занят. Когда умер его отец, остальные представители семьи посчитали, будто Рон слишком молод, чтобы управлять делом Беннетов. Они решили разделить семейный бизнес на части, их интересующие. Рон не согласился, и последовала жестокая битва. Я не знаю деталей, но результат оказался в пользу брата. Потом два года он денно и нощно приводил дела в порядок.
– А тебя отправили одну в дорогую частную школу?
– Если можно быть одной с парой сотен других девчонок. Я знаю, Рон любит меня. Всегда приезжал, когда мне требовалась его помощь или поддержка. Не пропускал ни одного соревнования, ни одного награждения. И, конечно, каникулы мы проводили вместе.
– Прекрасная безопасная жизнь. Ты ревнуешь его к жене?
Вскинув голову, Маргарет уставилась на мужчину с изумлением и гневом. Наглый рот его был плотно сжат, все мысли спрятаны за густыми черными ресницами.
– Я не могу ревновать к Мэллори!
– воскликнула девушка.
– Не считая всего остального, она наполовину моя сестра.