Мой рыцарь, мой герой
Шрифт:
В этот момент Маргарет ненавидела его. Почему Пэр не хочет оставить эту проклятую тему, зачем заставляет ее еще раз воскрешать в памяти ужасные минуты? Но поза мужчины, неторопливая настойчивость в голосе давали ясно понять, что ей не уйти от ответа. В любой другой ситуации Мэгги скорее умерла бы, чем рассказала кому-то о случившемся, но сейчас она покорилась несгибаемой воле без заметной борьбы.
– Нет. Я была без сознания до тех пор, пока они не положили меня в этот гроб. С меня сорвали одежду, когда я отказалась читать газету перед камерой, - сказала девушка кристально чистым, лишенным всякого выражения голосом.
– Один из них, только не тот, кто приносил еду, хотел... я имею в виду изнасиловать. Он схватил меня за ноги и попытался их раздвинуть... Она помолчала, вновь переживая ужасные мгновения, ее безумный страх и бесполезное сопротивление, а потом все так же безучастно продолжила:
– Второй не позволил ему. Сказал, что это может и подождать, а им надо поскорее выбираться.
Пэр ничего не сказал, даже не пошевелился, но какая-то могучая и опасная энергия рванулась из него. В том не было никаких сомнений: спасший ее человек не остановился бы сейчас перед убийством.
– Все могло оказаться хуже, - заметила Маргарет, пытаясь ослабить неожиданно произведенное ее словами впечатление.
– Старший из них-профессионал, - нарочито спокойно произнес мужчина. Сообщник помоложе-простой уличный головорез. Не волнуйся, они поплатятся за содеянное.
– Вы знаете, кто они?
– О да, - с некоторым напряжением процедил Пэр, но когда девушка подняла на него глаза, он почти улыбался.
– Да, я знаю, кто они.
– Откуда?
– Это моя работа-знать подобные вещи.
– Если вы знали так много, зачем прогнали меня через все это, через расспросы?
– возмутилась Маргарет, и ее щеки вспыхнули от гнева.
– Посмотреть, не известно ли тебе больше, чем мне, - протянул он. Ешь, а потом можешь снова уснуть.
Короткая вспышка раздражения утомила девушку. Подавив зевок, она сонно спросила:
– А Рон знает, что со мной все в порядке?
– Да, - сдержанно подтвердил мужчина.
– Не беспокойся о нем.
Из-под опущенных ресниц Маргарет наблюдала, как он вышел из комнаты. Хотя брат внешне походил на него: высок, хорошо сложен, держится с большим достоинством, но в Пэре все равно чувствовалось что-то особенное, одному ему свойственное. Возможно, то, что, будучи крупнее Рона, он отличался удивительной легкостью движений.
Вздохнув, Маргарет начала есть, но очень скоро почувствовала, как к горлу подступила тошнота, и она отодвинула хлеб и молоко. Пэр принес на маленьком блюдечке таблетку поливитаминов. Девушка запила ее разбавленным апельсиновым соком и поставила поднос на столик у кровати. А потом почти мгновенно уснула.
На ланч ее опекун приготовил восхитительный куриный бульон с тостом, но позднее девушку около часа мучили сильные колики. Должно быть, он ожидал, что так будет, и пока Мэгги боролась с болью всеми силами, какие только остались в ее ослабевшем теле, сидел рядом, развлекая ее разговорами. Они беседовали о книгах, о театре, об искусстве, о чем угодно, только не о личном. Его острый ум, ум развитого начитанного человека, заставил Маргарет почувствовать себя не в своей тарелке. В тот момент она опять ощущала себя ребенком, наивной школьницей.
Каковой, очевидно, и воспринимал ее Пэр. Школьницей с целой охапкой любовников.
В ту ночь Маргарет уже крепко спала, когда Пэр лег в постель. В какой-то миг она проснулась и протянула руку удостовериться, здесь ли он. Как только девушка прикоснулась к прохладной гладкой коже, мужчина пригвоздил ее ладонь к кровати возле своего плеча, сжав до боли так, что рука просто онемела.
– Это всего лишь я, - вздрогнув, шепнула Маргарет.
– Хорошо.
– Голос был ровным и твердым, без малейшего признака сонливости. Отпустив ее, он спросил:
– Снова кошмар?
– Нет, я просто хотела посмотреть, здесь ли вы?
– Здесь.
Внезапно у нее мелькнула мысль, что Пэр мог вообразить, будто она пристает к нему.
Опять.
Потирая занывшее запястье, девушка повернулась на другой бок и тихо лежала, прислушиваясь к размеренному мужскому дыханию. Но спал ли он все это время? Пэр среагировал с быстротой голодного зверя. Какой опыт развил в нем эти животные рефлексы?
Опыт, приобретенный за стенами дворцов, вспомнила Мэгги, там, где несправедливо страдают невинные.
Постепенно девушка впала в тяжелое забытье, и подсознание увело ее обратно в темный склеп-навстречу человеку, ставшему ее спасителем, но все равно представлявшему неясную угрозу. Она еще сама не понимала, откуда исходит эта угроза. Каждый раз, просыпаясь, Маргарет чувствовала, как мужчина пробуждается вместе с ней или почти сразу после нее. Значит, он спал, не давая своим чувствам расслабиться, постоянно держа их обостренными. Но Пэр не говорил ни слова, не делал ни единого движения, поэтому Мэгги снова проваливалась в глубокий сон.
Следующий день ничем не отличался от предыдущего. Слабая и болезненная, девушка проводила время в основном в постели, не считая душа. Аппетит усиливался с возвращением сил, и наконец она настояла на разрешении подняться к ланчу. Когда Пэр согласился, Мэгги расценила его благосклонность как маленькую победу.
Конечно, он поставил ряд условий.
– Ты по-прежнему не спускаешься вниз; держишься подальше от окон и ложишься в постель после еды.
– А как насчет одежды? Глаза мужчины никогда не опускались ни-: же ее лица, но Мэгги ни на секунду не забывала о длинных худых ногах, не закрытых майкой.
– Ее здесь нет, принцесса.
– Есть. Я надевала джинсы и рубашку.
– Я их сжег.
Девушка недоуменно уставилась на него.
– Зачем?
– Я не хочу, чтобы здесь была еще чья-то одежда, помимо моей. Так безопаснее.
Такая предосторожность казалась почти маниакальной, и Маргарет, не в силах сдержаться, выпалила ему это в лицо.
Пэр плотно сжал губы.
– Когда речь заходит о моей безопасности, я позволяю себе навязчивые идеи, - помолчав, бросил он.
– Можешь надеть мой халат.