Мой самый лучший друг
Шрифт:
– Ты узнаешь. Я понимаю, это странно, и в Новом Орлеане хватает психиатрических больниц, но то, что ты в Кеннере пойдет тебе на пользу. Я пообещала одному человеку, что он сам тебе обо всем расскажет. Но перед тем, как позвать его, я бы сама хотела кое о чем с тобой поговорить.
Мое слегка замутненное сознание вряд ли сейчас было способно на серьезный разговор, коим он и обещал быть, но я все же слабо кивнул маме и приготовился слушать.
– Я могу понять, почему это произошло. Мы оба знаем о твоих проблемах, милый. Я не виню
– Я его не планировал. Я вообще редко что планирую, насколько ты знаешь.
Она кивнул и продолжила.
– Дело в том, что.. я не знаю, как тебе это сказать, но в ту ночь мисс Донован, твоего психолога, нашли мертвой в ее квартире. Она выпила пачку снотворного.. и.. в общем.. да, это было самоубийство.
Я прикрыл глаза. Не слишком ли много смерти? У меня нет сил даже чтобы подумать о том, какие чувства вызвала у меня ее смерть. Она не была для меня другом, но что-то особенное я к ней чувствовал. Идеальная Шерон Донован, у которая идеальная жизнь.. что могло толкнуть ее на это? Думаю, стоит воспользоваться безметежьем, которое мне дарили препараты. Я не знаю, что будет после и даже представлять это не хочу.
– Мы подумали, что, возможно, вы договорились об этом, потому что такие совпадения - большая редкость.
– Я не знал, что она собирается сделать это. Даже предположить не мог.
– Она оставила для тебя предсмертное письмо, - мама вытащила из своей сумки, лежащей неподалеку, небольшой конверт, где я ясно разглядел свое имя, написанное неровным почерком, что было совсем нехарактерно для мисс Донован, - Я не читала его. Но я хочу чтобы ты прочитал его. Обязательно.
Я взял конверт из рук матери и достал из него свернутые пополам тетрадный лист. Буквы плясали перед глазами, отчасти потому, что почерк был почти неразборчивым. Мне стоило немало сил, чтобы сфокусироваться и разобрать написанное.
Дорогой Такер.
Когда ты прочитаешь это, меня уже не будет. Банальные слова, ты бы их не написал, решись на такое. Хотя.. о чем это я? Ты бы не стал писать предсмертную записку. Я неплохо изучила тебя за это время, поэтому даже не сомневаюсь, что так и было бы. Хочу чтобы ты знал, что то, что случилось, случилось не из-за тебя, как ты мог подумать. Отчасти, наша последняя встреча оказалась финальным толчком, но я уже давно к этому шла.
Мое нездоровое
Ты, наверняка, думаешь, что именно поэтому я стала психологом. Вовсе нет, я подумала, что если научусь лечить все это, то возможно вылечу и себя. Но все становилось только хуже. Ты был не первым моим пациентом, с которым у меня произошла сексуальная связь. И сегодня я поняла, что так больше не может продолжаться. Мне становится хуже, я сходу с ума, но это сумасшествие - совсем не то, чего мне всегда хотелось. Оно мучает меня с каждой секундой все сильнее. Все сильнее я ощущаю себя никчемной куклой, у которой внутри все слишком просто, все слишком правильно. Слишком не так, как у тебя.
Бред. Я пишу эти строки и мечтаю о том, чтобы поговорить с тобой. Послушать еще немного о твоей боли. А затем снова поцеловать тебя.
Извини меня, Такер. За все, что было.
Ты единственный, кто знает правду. И, надеюсь, что ты никому об этом больше не расскажешь.
Пусть в памяти людей я останусь такой же приторно идеальной.
С любовью,
Шерон Донован. Психолог-практикант.
Я пробежался глазами по письму еще пару раз, потому что думал, что эти строки мне мерещатся. Я не мог поверить, что все обстояло именно.. так. Все оказалось именно так, как я и был склонен считать: у каждого человека в душе есть уголки, куда он никого не пускает до определенного момента. И чаще всего, такой момент становится фатальным. Мнимая жизнь обрывается, рушится четкий идеальный образ. Пусть он и рушится только в глазах только одного человека, а данном случае, меня.
<