Мой снежный цветок
Шрифт:
В Академии Всех Стихий такой роскоши не было. Душ — пожалуйста, но ванна… Перенюхав все флаконы и обнаружив среди них несколько с цветочными ароматами, поняла, что Ринсир готовился к встрече со мной. Об этом говорили и пушистые полотенца с цветочным орнаментом светло-голубого цвета, букет снежных цветов, стоящих прямо на бортике ванной и тонкая серебристая ночная рубашка.
Улыбка лезла на лицо сама собой. Иногда, принимая решение, на душе становится легко и радостно. Я не знала, как сложатся наши отношения с владыкой драконов, но о сделанном
Я открыла глаза и почувствовала запах вкусной еды. В животе сразу заурчало, напоминая, что в последний раз я завтракала ну очень давно. Подлетела метла, довольно щелкнула. Я потрепала ее по прутикам и обнаружила Ринсира, невозмутимо сидящего в кресле и подписывающего бумаги. Глянула в сторону окна — там было темно.
— Выспалась? — улыбнулся он, поднимаясь и откладывая листы на низкий столик.
— А я что… уснула? — прошептала, рассматривая, как у Ринсира под синей туникой, в которую он был одет, перекатываются мышцы.
— Прямо в ванной.
— Ой! — пискнула я и попыталась залезть обратно под одеяло.
От того, что он увидел меня без одежды, а потом вытаскивал из воды, вытирал и нес сюда, стало безумно стыдно.
Послышался смех с легкой хрипотцой, и владыка полез под одеяло меня искать и вытаскивать.
Нашел. Опалил губы поцелуем, прижал к себе и посмотрел с такой нежностью, что у меня чуть не остановилось сердце.
— Я…
— Устала. Знаю, мой снежный цветок.
— Откуда? — поразилась я.
— Наведывался к Арлетару.
Я удивленно уставилась на него. Дракон в гости к демону?
— Поставил для тебя постоянный маяк. С перемещениями теперь проблем не будет.
Он вздохнул, а потом сознался:
— Я расспросил его немного о тебе, Вероника. Я не хочу тебя чем-то обидеть, даже случайно.
— Полагаю, у нас будет время поговорить и узнать друг друга получше, — нашлась я, не зная, как реагировать на такую откровенность, и сбежала умываться и переодеваться.
Завтракали мы вместе. Слуги, которые накрывали на стол, с любопытством посматривали в мою сторону, а я все равно испытывала неловкость. У нас тут явно планировалась ночь любви, а я… уснула. Хороша, что скажешь! Сдается, для владыки такой опыт впервые.
— О чем задумалась? — поинтересовался Ринсир, поднимаясь и взмахом руки отпуская слуг.
— Непривычно все…
— А правду?
— Ну… мы… то есть ты… нет все же мы хотели вчера… а я… уснула.
Очень понятно объяснила, согласна.
Ринсир откинул волосы за спину, присел передо мной на корточки и так спокойно заявил:
— Уж не лишай меня возможности тебя соблазнить, мой снежный цветок.
То есть он не сердился и не расстроился? Я посмотрела в его чарующие глаза, отмечая, как гулко бьется мое сердце. Нельзя же быть настолько красивым и понимающим!
— Это мы еще посмотрим, кто кого будет соблазнять, — пообещала я, проказливо улыбаясь.
За поцелуем мы потянулись одновременно. Увлеклись, сознаюсь честно. И когда покинули покои, я не сразу пришла в себя. Щеки пылали, губы горели, а внутри поселилось пламя, ползло по позвоночнику, заставляя ноги подгибаться. Разве тут до осмотра замка? Впрочем, Ринсир, как выяснилось, умел рассказывать увлекательно и интересно. И замок, которому предстояло стать моим домом, мне понравился. Теплый, уютный, надежный… Дом. Какое забытое слово! И мужчина, готовый его дать. Как все… странно!
За обедом я расспрашивала Ринсира о его семье. Родители владыки погибли во время нападения в горах нечисти несколько лет назад, а младший брат и сестра сейчас гостили на другом конце королевства у ледяных драконов. Наверное, я была не в меру любопытная, но Ринсир отнесся к этому спокойно.
После обеда мы отправились во двор, где обнаружили суетящихся слуг. Они готовили замок к празднику Ледяной полночи. Разгружались обозы с едой, а под ногами путалась малышня, время от времени превращаясь в маленьких драконов. Я неприлично на них таращилась, рассматривая крылья и гребни, игривые хвосты и сияющие глаза. Малышню никто не отгонял, лишь время от времени, посмеиваясь, осторожно отстраняли их любопытные носы от корзин.
По двору слышался детский смех и распоряжения экономки и главного повара, кружились снежинки, и пахло снегом, хвоей и сдобой. К глазам неожиданно подкатили слезы.
— Вероника, ты что? — встрепенулся Ринсир, стоящий за моей спиной.
— Спасибо, — коротко сказала я, прижимаясь к его плечу.
— Да за что? — растерялся владыка.
— За ощущение, что я вернулась домой.
Он только вздохнул и чуть напрягся.
— Нас заметили. И малышня намеревается познакомиться. И не только они, — шепотом заметил он.
— Сбежим? — предложила я, пока еще не готовая с кем-то знакомиться.
Предложение Ринсиру понравилось. Он отпустил меня, потянулся и обернулся в белоснежного дракона. Я не нашла слов, просто таращилась на него. Чешуйки были белыми, но отливали на зимнем солнце перламутром. Каждая, словно начищена до блеска, такая красивая и необычная. Гребень тянулся от макушки до кончика хвоста. Лапы с острыми когтями притягивали взгляд, напоминая об опасности, но глаза… Пронзительно-синие, глубокие, как омуты. В них плескалось столько эмоций, что я, наконец-то выдохнула.
— Владыка!
— Ваше Величество!
Теперь нас заметили абсолютно все. Малышня бежала, оборачивалась на ходу в дракончиков и явно к чему-то готовилась. Ринсир фыркнул, присел и приглашающе посмотрел на меня. Отказываться я, разумеется, не стала. И порадовалась, что тепло оделась.
А потом Ринсир взлетел.
Да чтобы я еще раз… Да ни в жизнь… Да ни за какие сокровища… Примерно так я думала, когда впервые отправилась летать на метле. Проклинала все на свете. А потом… Разве можно не влюбиться в синее небо и возможность ловить ветра?