Мой старый добрый враг
Шрифт:
— Мыш, слезай!..
— Ага, разогнался! Чтобы этот уголовник мне шею свернул?..
— Да не тронет он тебя!
— Не трону?.. — пыхтел рыцарь, прыгая по кровати прямо в сапогах и норовя отловить надсадно верещащего крыса. — Так трону, что потом трогать будет нечего!..
— Ладно, будет вам! — добродушно глядя на них, проговорил Спиртус. — Что вы, в самом деле?.. Давайте лучше выпьем!
— Так у тебя же мало? — удивилась я, поворачиваясь к Спиртусу.
— Мало, — кивнул варвар и широко улыбнулся: — Но всем хватит!..
Он вынул из-за пазухи новую
Как я и предполагала, запас у нашего дежурного выпивохи оказался на зависть любому виноторговцу. Подозреваю, что, когда Кирий имел неосторожность выдать ему пропуск в свои погреба, он и не предполагал, что шустрый кочевник оттуда половину перетаскает… в результате вместо «стаканчика для поднятия аппетита» получилось — как всегда. То есть, проще говоря, рядовая будничная пьянка… В самый разгар веселья, когда мы увлеченно претворяли в жизнь сцену из королевской охоты (в роли зайца Мышель, совершенно никакущий, зато с криво торчащими «ушами», сделанными общими усилиями из старой перчатки; в роли охотников — мы трое, с воплями и гиканьем носящиеся по комнате), в дверь постучали.
— Станислава! — раздался таврусовский бас. — Можно войти?..
Мы замерли.
— Что у вас там за шум?..
— Мама!.. — струхнул Спиртус. — Это полковник!.. Спрячьте меня куда-нибудь… вино-то было к обеду… спрячьте-е…
— И меня! — Представив себе реакцию бородатого, моя светлость отпихнула варвара и полезла под одеяло. — Мы же всё выпили!..
— А я?! — дернулся стремительно трезвеющий рыцарь. — Я должен был его проконтролировать… Стася!.. Тебя видно!
— Вот блин!..
Мы заметались по комнате, спотыкаясь друг о друга. С Таврусом шутки плохи — он, конечно, тоже выпить не дурак, но за злоупотребление общественным алкоголем без каких-либо серьезных на то причин, да еще и в таких количествах… нетушки! Жизнь у меня, может, и не клубника со сливками, но она мне еще дорога как память…
Сплющившись, как связка сушеной воблы, мы забились под кровать. Ну и пылища!.. Надо накатать кляузу Его Величеству на некачественное обслуживание…
— Напомните мне, — чихнул в рукав рыцарь, — послать цветы здешней горничной…
— Зачем? — удивилась я.
— Она, кажется, скончалась!.. — Мы захихикали.
Из-под кровати нам было видно, как отворилась дверь. На пороге возникли кожаные сапоги полковника.
— Станислава… ты где?!
В горле запершило, в нос забилась пыль. Я уткнулась лицом в чье-то плечо, молясь всем святым вместе взятым — только бы не чихнуть!.. Мои собутыльнички даже дышать перестали…
— Стася! — взволновался полковник, в панике топчась по скособоченному ковру. Пнул ногой бутылку, пошарил в горе подушек и вылетел в коридор с трубным ревом:
— Тревога! Похищение предводительницы!.. Все сюда-а!!
Вот елки-моталки, час от часу не легче! Не хватало еще, чтобы сейчас сюда весь дворец сбежался… Мы, толкаясь и пихаясь, завозились в нашем убежище, пытаясь выбраться. Фигу
— Ай! Ты мне на ухо наступила!.. — вскрикнул Спиртус.
— Это не я, это Мыш…
— У него нет ботинок!!
— Значит, Риган!..
— Спирт, она врет! У меня на сапогах шпоры, и если бы это был действительно я…
— То ушами бы ты не отделался! — хохотнул крыс, копошащийся где-то в центре клубка наших тел. — Ну, вы там, пошевеливайтесь!.. У-у… не так!! Меня тут и так плющит, как зоофил жабу…
— Щас, обождите… — Кряхтя, варвар уперся кулаками в ножки кровати. Паркет под нами затрещал…
— Скорее!! — заметалась я, чувствуя, что пол как-то странно разъезжается в стороны. Мы рванулись что было сил, но было поздно — раздался громкий хруст, и наша куча-мала, спрессованная в компактный брикет, вопя на четыре голоса, полетела в неизвестность…
— …а-а-а!!
Шмяк!..
Плюх!..
Тресь!..
Ну вот… а мне говорили, что у меня хрупкое телосложение… прямо скажу: нагло врали в глаза! Будь это правдой, от моей светлости сейчас осталось бы одно мокрое место… Потому что все эти барбосы, все трое, очень «удачно» приземлились прямо на меня.
— Легкой посадки… — проскрипело мое полураздавленное командирство, силясь выползти из-под ругающихся, как сапожники, боевых товарищей. — Да слезьте с меня, обормоты! Расселись, как на приеме в честь губернаторских выборов…
Мне с извинениями съездили в лоб каблуком сапога… Богом клянусь, если бы не такая темнотища, прибила бы обоих!..
После долгих препирательств и судорожных телодвижений мы разобрались-таки, где чьи ноги, и расползлись в стороны. Я, пошарив по карманам, вынула зажигалку. Слабый огонек осветил земляные стены, уходящий вверх широкий лаз и гору угля, под которой, тряся головами, сидели Спиртус и Риган. Мыш, из серого став чернее сажи, с остервенением чистил уши от угольной пыли… Я задрала голову:
— И что, нам теперь обратно карабкаться?..
— Здесь должен быть другой выход. — Кочевник стал озираться по сторонам, но света от зажигалки хватало только на то, чтобы не потерять из виду друг друга…
Риган, поморщившись, ощупал больной бок:
— Ноет, черт… Всё-таки бессмертие иногда полезная вещь!.. — Он огляделся. — Глубоко мы забрались! Это старые угольные шахты. Надеюсь, выходы из них еще не засыпали… Спиртус, возьми Стасю за одну руку, а я — за другую. Мыша не забыли?..
— И не мечтай! — отрезал хвостатый, карабкаясь ко мне на плечо.
Я взяла рыцаря за руку:
— А свет?..
— Убери. Я прекрасно вижу в темноте. — Зеленые глаза с вытянувшимися вертикально зрачками слабо замерцали. — Не боишься?..
— Тебя, что ли?.. — Я положила зажигалку в карман и сунула освободившуюся ладонь в руку Спиртуса. Шурша осыпающейся из-под ног породой, мы зашагали в неизвестном направлении. То есть неизвестным оно было для нас с Мышелем и варвара. Рыцарь двигался вперед довольно-таки уверенно…
— И как ты тут ориентируешься? — спросила я. — Темно, как у негра в… ой, пардон!