Мой судья

Лавин Ольга

— Слушаю.

— Добрый день, Евгений Николаевич. Как ваше здоровье?

— Все прекрасно, вашими молитвами.

— Вы же помните, о чем мы договаривались с вами?

— Вы помните, что со мной невозможно договориться.

— Евгений Николаевич, будьте благоразумны. Вы же понимаете, лучшим решением будет, если вы оправдаете его.

— Лучшим решением будет засадить этого урода за изнасилование навечно или вообще применить смертную казнь. Жаль, что в нашей стране нет таких законов. Суд через три дня, пусть ваш босс высушивает весла.

—

Вы же понимаете, что лучше все сделать по-хорошему. Ну подумаешь, немного перестарался. С кем не бывает?

— Да он пытал девушку так, что почти живого места не оставил. С кем не бывает? Вы серьезно? Извините, но не звоните мне больше на этот номер.

— Подумайте хорошенько, чем ваш принципиальный отказ может закончиться?

— Вы угрожаете? Снова? Не удивили ни капли. Леонид Захарович получит по заслугам. На старости лет потянуло на молодых девушек. Ладно, я понимаю. Моделька была красивая, не спорю. Любой бы мужик ее трахнул. Но извините, не таким образом. Надо было для начала хоть попытаться договориться с ней, а не запихивать в багажник, вести в загородный дом и...

— Даем вам два дня чтобы изменить свое решение, Евгений Николаевич. Вы же понимаете, он выйдет все равно. Зачем же создаете лишние и ненужные ни вам, ни нам проблемы?

— Всего наилучшего, — прекращаю разговор и отбрасываю телефон на диван.

Я хоть и сволочь, но порядочная сволочь. Купить меня невозможно. Особенно, когда такие вот ублюдки заслуживают справедливого наказания. Циццер Леонид — гуляка большая, владелец сети ресторанов и клубов. В одном из них мы и познакомились тогда с Майей. А ровно три недели назад этот урод хорошо перебрал, заказал девочку из эскорта для встречи с иностранными партнерами, которая хорошо владела английским языком, но не оказывала интимные услуги.

Ладно, хватит об этом. Скоро это дело закрою, и станет легче дышать. Угрозы? Сколько я уже слышал о них. Незначительные даже применялись ко мне, но не несли никаких ужасных последствий — колеса спустили, окна разбили, смс с угрозами, несколько раз стреляли из травмата, что я на самом деле задумался нанять себе охранника, но потом эта идея отпала сама собой.

— Ты мне больше не отец! — врывается с криками Рома и чуть ли не бить собирается.

— Отшила тебя? — пытаюсь подавить в себе смех, но сделать это трудно.

— А ты и рад, да? Я все равно буду с ней, буду! Люблю я ее!

— Ты уже трахал Майю? — задаю довольно откровенный вопрос. Может его и клинит, что до сих пор не попробовал ее? Майя красивая, но хитрая дрянь.

— Не смей задавать подобных вопросов мне никогда! Это ты трахаешь все, что шевелится. Я не такой! Мне нужна ее душа, а не тело.

— Потому что ты еще не вкушал этого тела, поэтому сейчас так упорно все отрицаешь, сынок. Давай я закажу тебе девочку, самую лучшую!

— Не нужны мне проститутки, папа! Сам тра*ай их!

Майя

Рома уже несколько дней не звонил и не писал, что очень удивило и порадовало меня одновременно. Может так быстрее и разлюбит, — размышляю, пока бариста делает мне карамельный латте.

Еще час до тренировки, а я уже справилась со всеми делами и вот сижу в любимой кафешке.

— Какая неожиданная встреча, Майя, — слышу в спину прогнившее приветствие Евгения Николаевича. Он то что здесь забыл? Эта кофейня вообще не его уровня, для обычных, среднего достатка людей.

Я и не думаю ему отвечать. Забираю у баристы свой кофе и направляюсь на улицу. Сидеть за столиком и знать, что со мной в одном помещении этот мерзкий человек — не хотелось. На улице хоть и прохладно, и даже накрапывает дождь, но лучше уж пройдусь.

Уверенная в том, что он не последует за мной, направилась в сторону парка. В сумке у меня остался недоеденный круассан, как раз можно покормить птиц.

Да, погода совсем не радовала, облока на небе все сгущались и сгущались, образуя темные, серые облака.

— Не вежливо с твоей стороны вот так вот убегать от своего будущего свекра, — снова его голос. Он что меня преследует? На этот раз обернулась, Евгений Николаевич держал в руках раскрытый зонтик и улыбался.

— Боже упаси стать вашей невесткой.

— Ты даже не представляешь, какие перспективы для себя откроешь, породнившись со мной.

— Уверена, что вы своему сыну хорошо промыли мозги и он сделал правильный вывод.

— Как раз наоборот. Мой сын от тебя без ума. У нас недавно состоялся важный разговор. Я осознал, как был не прав. Прости, Майя.

— Осознали? Вы меня за идиотку принимаете? Еще скажите, что отыскали меня, чтобы отвести к сыну, потому что он сам не в состоянии?

— Не совсем так, но да.

— Да ладно. Не верю ни единому слову. Но Роме можете передать, что я не желаю больше его видеть и знать.

И тут мнимому терпению Евгения Николаевича пришел конец. Он складывает зонт, отбрасывает его на землю, а затем приближается ко мне вплотную и говорит напротив губ.

— Не завышай цену, дрянь. Я желаю счастья родному сыну. Поэтому, даже такую как ты, готов терпеть, лишь бы ему хорошо было.

— Ему будет хорошо, если он найдет действительно девушку, которая его полюбит.

— А ты не любишь? Значит, любишь другого, а с моим сыном была из-за денег? — на этот раз он тянет мой шарф на себя, да так, что он стягивается возле горла.

— Нет, я никого не люблю. Я люблю только себя! Пустите!

— Придется, — произносит угрожающе и отпускает.

— Что вы этим хотите сказать? — слегка отдышавшись и придя в себя, интересуюсь, ведь его заявление шокирует, да и поведение, как будто я вещь какая-то, а не человек со своими взглядами и личными границами, которые сейчас нагло нарушают.

— Я заплачу тебе, сколько захочешь. Но ты должна будешь сыграть роль влюбленной по уши в моего сына дурочки.

— Вы шутите? Я никогда не буду этого делать. Ни за какие деньги мира. Это подло.