Мой Super сосед
Шрифт:
Определенно, стоит начать бороться с привычкой оставлять открытой дверь на балконе.
— Да-с, негусто, — разочарованно говорит он, перебирая в холодильнике баночки.
— Так, какого черта ты делаешь у меня в квартире? Это, между прочим, проникновение со взломом! Я могу в полицию заяву накатать, — говорю с раздражением и опаской, мало ли что этому психу в голову стрельнет. Красивому психу, должна признать.
Божечки, и где таких производят? Живой пример брутального мужика... ну или насильника...
— Замки целы — взлома не было, ну и проникновения… как такового тоже не было, — прозвучало весьма двусмысленно, а похотливый взгляд, которым он одарил меня, заставил начать волноваться за свою честь.
Неизвестно, сколько времени он бродит вот так вот по моей квартире, и неизвестно, что ещё успел исследовать кроме холодильника.
Только сейчас понимаю, что стою перед ним в майке и трусиках, но броситься сломя голову в комнату, чтобы натянуть на себя что-нибудь, приравнивалось бы к поражению. Тем более он уже успел лицезреть меня и в более откровенном виде.
Именно поэтому, гордо выпрямив осанку и задрав голову, я плыву мимо него, качая бёдрами, нажимаю кнопку на чайнике и тянусь к верхней полке, чтобы достать чай.
Специально оттопыриваю попку, дабы смотрелось сексуальней, а потом резко поворачиваю голову в его сторону и застаю на горячем.
— Слушай, ты точно не извращенец? В твои-то годы как-то странно засматриваться на задницы малолеток.
Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы вернуться на землю и переварить мои слова.
— В мои-то что?.. — Медленно проходится по мне взглядом, отрываясь от задницы, и я могу поклясться, что открывшийся вид он заценил.
— Годы. Сколько там тебе? Сорок? Сорок пять? — спрашиваю, достав с полки пачку с сушеной ромашкой и еще одну — с мятой. — Ты это, насчет вчерашнего… ну, я открыла дверь, а тебя уже ветром унесло. Шуток не понимаешь, что ли? — Ясно же, что мстить пришел, а он вон какой огромный, еще и в татухах весь. И веет от него... опасностью.
— Ты о чем? — нагло улыбается, почесывая свою щетину. — А, подожди-ка, ты о том моменте, когда я примчался спасать тебя от насильников, а оказалось, что насильники — это твои руки?
— Я... Ты... Чтоб ты знал: я делала эпиляцию, а не то, что ты подумал!
— Я так и подумал, а ты о чем? — Он достаёт из холодильника банку варенья, усаживается за стол и открывает крышку. — Ложечку подашь? — А взгляд такой... такой... словно он собирается обмазать меня этим самым вареньем, а потом съесть. — И, кстати, мне тридцать четыре, если что. И я в полном расцвете сил, могу продемонстрировать, чтобы развеять твои сомнения. — Подмигивает и опускает палец в мое любимое малиновое варенье.
Самоубийца, вот кто он!
* * *
Со злостью отбираю у Влада банку и не могу оторвать взгляд от того, с каким наслаждением он облизывает свой палец.
Облизывает, посасывает и причмокивает.
Гипноз.
— М-м-м-м, очень вкусно, домашнее? — От наслаждения он театрально закатывает глаза, а я никак не могу определиться, чего мне хочется больше: обмазаться вареньем, чтобы он и с меня его так слизывал, либо послать этого Карлсона куда подальше.
— Домашнее, домашнее. А теперь уходи в свою берлогу разврата. — Специально придерживаю для него открытую дверь и пытаюсь состроить грозный вид. Но это тяжело, учитывая, что я стою перед ним полуголая, с банкой варенья в обнимку.
— Я тут, вообще-то, решил забежать познакомиться с соседями, а ты такая радушная хозяйка, что еще чаю не предложила, а уже выставляешь за дверь. — И по всему его расслабленному виду понимаю, что и грузовик его с места не сдвинет.
Развалился за столом как у себя дома, еще и чаю ему подавай. И снова без футболки, между прочим. А у меня это… парень есть, и рассматривание полуголых мужиков можно приравнять к измене.
— А ты всегда в таком виде ходишь?
Хочет чаю? Что ж, будет ему чай!
— С тебя пример беру. Хотя сегодня ты прям целомудренная монашка. — Искоса поглядываю на Влада, который начал потягиваться, при этом его мышцы так сексуально переливаются на солнце, что я даже забыла о чае. Господи, взрослые мужчины и в самом деле невероятно притягательны и сексуальны. Теперь начинаю понимать Линку, которая влюбилась в нашего препода.
В ответ на выпад в мою сторону молчу и злюсь на себя. За то, что вместо того, чтобы думать о свидании с Вовкой и искать в интернете рецепт самой вкусной в мире пиццы, нарезаю имбирь огромными дольками.
Будет тебе фирменный чай от Киры!
Добавляю побольше мяты, немного меда и с грохотом ставлю чашку с горячим напитком на стол перед соседом.
— Пожалуйста, пейте быстрей и выметайтесь, у меня еще куча дел.
— О, теперь мы на «вы»? — Он подозрительно смотрит на чай, помешивает ложечкой, вылавливая кусочки имбиря.
— Ну, я все-таки девушка с хорошими манерами, а вы почти в два раза старше меня…
— В два раза? Мне казалось, у нас разница всего в несколько лет. И что это за херня плавает в чашке? — капризно спрашивает он.
— Мне всего двадцать один. Будет. Через месяц.
— А я думал, тебе под тридцатку. — Он все с таким же невозмутимым видом помешивает горячий чай, а я готова взорваться от негодования.
Тридцатка? Мне? Да мне все говорят, что по виду больше восемнадцати не дашь, а тут целая тридцатка!
— Так что, ты пить будешь? А то у меня и вправду много дел. — Мой голос звучит ровно. Самоконтроль, мать твою. Но как же все-таки хочется вцепиться этому индюку в глотку и перегрызть!
Тридцать!