Мой Super сосед
Шрифт:
— Подожди, что случилось с квартирой? — Я подалась вперед, не отрывая взгляда от Димы. Все то, что он говорил, было для меня открытием. Я помню, как мы впопыхах выносили вещи из квартиры и грузили в старенький пикап. Помню, что пришлось оставить в квартире новогоднюю ёлку и ехать в тесный деревенский дом.
— Я приехал к вам перед Новым годом, привез подарки, а мне открыли чужие люди. Сказали, что теперь квартира принадлежит им. Помню, я тогда ужасно разозлился, а еще испугался. Боялся, что не увижу тебя больше. Поехал в деревню, а вы там, я тогда так с Игорем подрался, что он несколько дней лежал в больнице. Пригрозил ему решеткой, если хотя бы еще раз
— Разве ты был тогда там? Я помню, как пошла вдоль берега, увидев, как дети строят песочный замок, а потом, когда все разошлись, не нашла ни маму, ни Игоря рядом и начала плакать.
— Да, я приезжал. Твоя мать и Игорь добрались до отделения милиции за несколько минут до меня. Когда я вошел, ты как раз бежала к ним и с криком: «Папа!» — бросилась на шею Игорю, и я решил не показываться. Понял, что упустил свой шанс. Тот момент я запомню на всю жизнь. Ты не представляешь, каково это, когда твой ребенок называет чужого человека отцом. Но и я понимаю тебя: я был далеко, когда он был рядом. Я все просрал, сделал неправильный, но самый безопасный для вас двоих выход.
Я чувствую, как к горлу подходит неприятный ком, а глаза щиплет. Когда-то в детстве я так обиделась на отца, что решила назло ему называть папой Игоря. Думала, что если когда-то Дима услышит это, то ему будет обидно точно так же, как и мне за то, что он ушел от нас. А оказывается, вот как этот маленький обман сыграл на наших жизнях. Мне все еще не верится, что это правда, но я понимаю, что это еще не конец истории.
— На следующий день я приехал к вам вечером и подкараулил у ворот Игоря. Пригрозил ему пистолетом, если он не станет для тебя нормальным отцом, если хотя бы один раз что-то учудит — пристрелю, и никто об этом не узнает. Кажется, это было не самое лучшее решение, но, по крайней мере, в отношении тебя больше ничего не случалось. Я мог, конечно, заставить его исчезнуть из ваших жизней, но меня сдерживал твой младший брат и то, что ты успела привязаться к Игорю, называя его отцом. И он хорошо к вам относился, только вредные привычки не давали ему спокойно жить, да и сейчас периодически проявляются. Через несколько лет мои игры в шпионов закончились, все, кто надо, оказались за решеткой, а мне предложили сменить имя в целях безопасности. Я получил звание, хорошую квартиру в столице и новый паспорт в обмен на любовь дочери. Уже тогда ты особо не шла на контакт со мной, поэтому я делал для тебя то, что мог. Отправлял каждый месяц денег, чтобы ты ни в чем не нуждалась, оплачивал путевки в лагеря и затыкал дыры за Игорем. Как-то так.
_________
— Я… я не знала об этом. — Не представляю, что еще сказать, да и как вообще поверить в то, что услышала. Игорь все это время притворялся? Нет, у нас и в самом деле были хорошие отношения, правда, иногда он был абсолютно безответственным, но это не сказывалось на его отношении ко мне, маме и брату.
— И мне очень жаль, что я вновь ввязал тебя во все это, что рисковал тобой, думая, что смогу обо всем позаботиться. Я бы не простил себе, если бы с тобой что-то случилось.
Я не знала многого, ненавидела Диму, решив, что он полностью от меня отказался, а оказывается, все это время он по-своему,
— Знаешь, мне кажется, Алиса и этот ребенок — мой шанс сделать в жизни что-то правильное. В следующем месяце я ухожу в отставку. Не знаю, чем буду заниматься, я ведь ничего толком и не умею, но как-то оно будет, прорвемся, — нервно улыбается и поднимается со стула, показывая тем самым, что разговор по душам окончен. — Не думай, что я не люблю тебя, ты у меня самое дорогое, что есть в жизни, и я очень надеюсь, что когда-то ты сможешь простить меня. — Он подходит ко мне, и я позволяю ему обнять себя. Несколько минут мы так и стоим, обнимаясь, а потом Дима целует меня в макушку, как маленькую девочку, и уходит.
— А… а как Влад? — срывается у меня с языка, и Дима застывает у двери.
— Он получит по заслугам, не сомневайся. — Вижу, что упоминание о Владе его разозлило, но ничего не могу поделать со своим дурацким сердцем, которое то ненавидит, то безумно скучает по мужчине.
— Хорошо. Это хорошо…
Но в этом нет ничего хорошего. Дима уезжает, обещая позвонить через несколько дней и поведать обстановку, а я снова остаюсь наедине со своими мыслями.
— Может, посмотрим какой-нибудь фильм? — А нет, не наедине, здесь еще есть Алиса.
— Нет, спасибо, я пойду посплю. — Иду в свою комнату, но дурацкие мысли и переживания не дают покоя, поэтому я быстро сдаюсь и решаю все-таки присоединиться к просмотру фильма.
Алиса лежит на старом диванчике, укрывшись пледом, несмотря на то, что в доме жуткая жара, снова что-то жует и, улыбаясь, смотрит на экран новенького плазменного телевизора, который совершенно не вписывается в интерьер старого дома.
— Дима привез, — отвечает на мой немой вопрос и двигается в сторону, оставляя для меня место на диване.
— Сколько тебе лет? — все-таки не могу сдержать свое любопытство.
— Тридцать, — не отрываясь от экрана, будничным голосом отвечает она.
— Что?
— Знаю, я выгляжу как какая-то малолетка, — смеется девушка. — У твоего отца, кстати, были такие же огромные глаза, когда я сказала ему что мне не двадцать два, как он думал.
Черт, у нас с Владом разница в возрасте больше, чем у Алисы и Димы!
Еще раз внимательно рассматриваю ее и желаю выглядеть так же в свои тридцать. Такое ощущение, что кто-то заморозил ее лет десять назад и теперь она будет вечно выглядеть такой молодой и красивой.
— Знаешь, я жутко ревновала его к тебе, да и сейчас ревную. — В ее голосе слышится неприкрытая обида.
— Не вижу причин для ревности, у вас вон скоро ребенок родится, и Дима полностью забудет обо мне. — Кивком указываю на живот девушки и замечаю, как напряглась ее рука, сжимающая пульт.
— Это не ребенок Димы.
— Что? — Черт, Санта-Барбара какая-то, честное слово! Если бы я сейчас пила что-то или ела, то обязательно подавилась бы от такой новости.
— Это долгая история, Дима приютил меня, ну и получилось так, как получилось. Он обещал вырастить ребенка как своего, но я боюсь, что каждый раз, когда он будет смотреть на мою малышку, будет думать о том, что она не от него, и не сможет полюбить её так, как отцы любят своих дочерей.