Мой сводный брат – животное
Шрифт:
— Я только за чемоданом, — войдя в выделенную мне комнату, взяла не распакованный чемодан и набрала Сэма.
— Ты ещё не уехал? — посмотрела в окно, выходящее на двор. Сэм стоял возле машина. Задрал голову, смотрел на меня. — Твое предложение ещё в силе?
— Да.
— Тогда я сейчас спущусь.
Домой мы вошли целующимися, Сэм прижимал меня к себе, а его руки сжимали ягодицы.
— Не надолго же тебя хватило, — мама встретила нас хмурым взглядом, скрестив руки на груди. — То, что я говорила, для тебя ничего не значит? — так
— Мам! Прекрати. Ты слишком поздно занялась моим воспитанием. Тебе не кажется? — мама охнула и театрально приложила руки к груди.
— Я делала все, что могла! Ты ни в чем не нуждалась! — скорее у отца был нескончаемый запас алкоголя.
— Я приду к тебе ночью. Жди меня, — шепнула Сэму, наслаждаясь его мальчишеской улыбкой.
Я ждала, когда все уснут. Крадучись на цыпочках, поднялась на второй этаж и осторожно нажала на ручку двери. В комнате Сэма царил полумрак, лишь лунный свет бликами освещал его фигуру. Он лежал не двигаясь, голый по пояс, лишь шелковая ткань цвета молочного шоколада прикрывала его ниже рельефных кубиков, выделяя возбуждённую часть тела.
Он ждал меня.
Пальцы потянулись к поясу халата, развязав, замешкалась. Мне все ещё не привычно быть голой перед ним. Раньше, он помогал забыть о скромности умелыми ласками, теперь просто наблюдал.
Не трусь! Решайся!
Халат полетел к ногам, оставляя меня беззащитно-голой под жарким взглядом янтарных глаз.
Сэм
Время тянется непростительно медленно. Лёжа на кровати, представляю как буду брать Бьюлу, в каких позах и как часто. И когда моему терпению приходит конец, и я сам собираюсь идти к ней, дверь осторожно открывается.
Её глаза голодным взглядом очерчивают мое тело, останавливаются в области вздыбленного члена, я сжимаю его через простынь, пытаюсь подавить напряжение. Бьюла волнуется, но я не помогаю ей делать первые шаги. Хочу, чтобы она сама приняла решение чего хочет. И она не разочаровывает меня.
Халатик летит на пол. Прикрываю на миг глаза, гашу желание наброситься на нее, сегодня я даю ей карт-бланш на все действия. Я принадлежу ей, пусть сама решает убить меня затянувшейся прелюдией, или вознестись вместе со мной на небеса.
Она подходит, перекидывает волосы назад и касается моих губ. Мучительница! Выбрала долгую смерть.
Каждый поцелуй отдается в моем теле нежным трепетом и разгорающимся желанием. Она смелее целует меня, проникает в рот языком, пока ласковая рука накрывает горячий член. Искры удовольствия вперемешку с острым желанием пронзают тело, терпеть больше нет сил.
Сажаю сверху, глажу бедра, живот, грудь. Мне все время хочется ее касаться. И это похоже на безумие. Моя ненасытность сводит с ума, лишает рассудка, рядом с ней я превращаюсь в голодное животное.
Как я наивен был раньше, думая, что другие смогут остудить мой пыл, тягу к ней. Все меркнет. Прошлое стирается, лишь стоит ей насадиться на мой член и сладко простонать, запрокинув голову назад, мое имя. Сэм.
Я позволяю ей двигаться медленно, врываюсь в нежную плоть, наслаждаюсь зрелищем. Как тяжёлые груди покачиваются, вторя толчкам, как сладкие губки приоткрыты в минуты наслаждения. Впервые мне хочется отдавать. Дарить наслаждение, а не только забирать, заботясь о себе.
— Заведи руки назад, — хрипло шепчу я. Она выполняет. Смотреть на то, как мой член пронзает нежную розовую плоть сладко и мучительно. Я на грани.
— Пососи, — сую ей палец в рот, она послушно обхватывает его губами, обильно смачивая слюной.
— Двигайся. Не смей останавливаться, — тру твердый клитор. Она скачет на мне быстрее. — Вот так. Молодец, девочка. Теперь кончи для меня, — нежные стенки до боли сжимают меня, сокращаются, а Бьюла изгибается, кричит. Её глаза ошалелые, встречаются с моими.
— Моя очередь! — переворачиваю её на живот. Она так вымоталась, устала, ноги дрожат, а по спине скатывается капелька пота. Хватаю за ягодицы и тяну на себя, пронзаю её и начинаю двигаться так, как я люблю. Быстро. Врезаясь на всю длину. Она стонет царапает простыни. Палец перемещается к попке. Плюю, точно попадаю в нужное место. Бьюла испугано встаёт, опираясь на руки, пока я массирую вход.
— Не бойся. Не сегодня. Но однажды я возьму и эту дырочку, — палец проникает внутрь. Член дёргается, одобряет выбор. — Расслабься, Бьюла. Доверься мне, — она падает головой на матрас, расслабляя мышцы. Я беру свою девочку с двух сторон. Имею обе тугие дырочки. Она вся моя.
Бьюла расслабилась и вошла во вкус, сама двигает бедрами, насаживаясь сильнее. Потом кричит.
Мы одновременно ныряем в эту пучину наслаждения. Феерии. Испытываем искушённое наслаждение. А когда выныриваем, задыхаемся от потока кислорода.
Я падаю на не сверху не желая покидать её. Жадно целую мокрую спину, шепчу какие то пошлые глупости. Совсем на меня не похоже.
Переворачиваюсь на бок, прижимаю её к себе. Не желая отпускать свою добычу ни на миг.
Странно. После секса мне всегда хотелось побыть одному. А с ней не хочется расставаться ни на минуту.
— Боже! — будит меня испуганный голос Бьюлы. — Я же на работу опаздываю! — она соскакивает, в спешке пытается попасть рукой в рукав халата. Получается не с первого раза.
— И тебе пора, мистер чертовски красивый зад, — она ударяет меня по попе. — Я ходить едва могу. — Улыбаюсь, зарываясь в подушку.
— Сэм! Работа! — переворачиваюсь на спину.
— Я встал. Частично, — показываю ей на стояк, закинув руки за голову. Ее щеки пылают.
— Я люблю свою работу. Но поездки каждый день убивают. Я скоро как лошадь буду стоя засыпать, — она расчесывает пальцами спутанные волосы. — Пенелопа Аддингтон говорила, что я на испытательном сроке. И мне не положена комната в кампусе. Но это было давно. Я хочу поговорить с ней об этом. Сегодня.