Мой сводный брат – животное
Шрифт:
— У вас вся семья оборотни? — спрашиваю Лулу, чувствую невероятную расслабленность во всем теле.
— Да. Папа Майкл — Альфа. Вальтер — бета. Ещё есть мой брат, Богдан. Но он сейчас в Мексике.
— Что значит Альфа и бета?
— Майкл вожак стаи. Раньше она была не сильно большая, но со временем к ним присоединились новые оборотни. Я даже не знаю сколько их сейчас. Вальтер раньше был человеком. Они дружили с Майклом, а потом смертельно заболел и Майкл обратил его.
— А как происходит этот обряд? — Лулу пожимает плечами, делая глоток какао.
— Не знаю. Я раньше не интересовалась.
— Кого?
— Сэм тебе разве не рассказывал?
— О чем? — я опять чувствую себя круглой идиоткой. Все всё знают, кроме меня. Не про него ли говорила мама? И Сэм обещал мне рассказать. А потом не состоявшийся переезд и сломанная нога. Я забыла, что должна его расспросить.
— Ой! Прости. Я взболтнула лишнее. Я думала, малыш Сэмми просветил. Мстислав это первый оборотень. Ему более четырех тысяч лет. Он хотел женить Сэма на своей дочери. А потом узнал, что Сэмми нашел истинную. Тебя. Сэм очень породистый оборотень, — с усмешкой сказала Лулу, и мы одновременно посмотрели на Сэма, который таки отвоевал право жарить мясо. — И Мстислав требует, чтобы он женился на оборотне. Для этого тебе нужно стать волком.
— Я оборотнем? Это возможно?
— У Вальтера получилось. Но я не думаю, что ты должна рисковать. Это опасно. Шанс между тем, что ты станешь волком, и тем, что умрёшь, пятьдесят на пятьдесят. У Вальтера не было выбора. А у тебя есть. И вообще, мне не нравится, что творится с появлением Мстислава. Он хочет, чтобы были только чистокровные. И это верх глупости! За столько тысячелетий кровь во многих семьях перемешалась. Это коснется большинства оборотней. Например моя бабушка — человек. А мой муж — Вервольф и мой сын тоже. Нам с таким трудом удалось примирить оборотней и вервольфов, и тут появляется наш «прародитель», и требует чистой крови. Многие влиятельные семьи его поддерживают. Боюсь, скоро грянет война за право жить с тем, кого выбирает сердце. И не только вы будете противостоять Мстиславу.
— Разбираем тарелки! — Сэм принес мне тарелку. — Специально для тебя, приготовил фахитос.
— Заморочился то как, — я откусила кусочек. — Ммм! Объедение! А как ты гуакамоле приготовил?
— В доме блендер был. — он сел на мой шэзлонг.
— Хочешь? — протянула ему вкуснейшую тортилью. Он откусил. — Ничего, вроде вкусно.
— Стой! — рассмеялась я. — У тебя соус потек, — взяла салфетку и вытерла его подбородок.
— Вы такие милые! — сказала Лулу. — Тебе, Сэм, повезло с истинной.
— Я знаю, — ответил он, продолжая смотреть на меня тем самым проникновенным взглядом, от которого побежали мурашки по телу, а сердце застучали быстрее. Он потянулся ко мне, чтобы поцеловать, но между нами встала преграда. Точнее, залезла к нему на колени.
— Сэм! А когда мы пойдем в лес? Я так хочу тебе показать свою волчицу!
— Обязательно покажешь, Эмили. Ты мясо съела?
— Да.
— Понравилось?
— Я больше люблю шоколад.
— Иди сюда, моя Звёздочка, — Лулу пересадила дочку к себе на колени. — Не мешай Сэму и Бьюле.
— Мам. А кто она Сэму? — девочка перевела ревнивый взгляд на меня. — Его невеста.
— Нет! — Эмили вырвалась из рук матери, подбежала к растерявшемуся «жениху». — Сэм мой! Я когда вырасту, выйду за него замуж!
— Кажется у меня появилась серьёзная соперница, — с усмешкой прошептала ему на ухо. — Не говори. Вот так зазеваешься, и меня у тебя уведут.
Вечером решили прогуляться. Сэм заставил надеть толстую куртку и шапку. Через несколько минут он прибежал ко мне в облике волка. Лег рядом с моим шезлонгом. Я забралась к нему на спину, прыгая на здоровой ноге, держалась за загривок. Мы шли очень осторожно и медленно и скоро нас догнали остальные.
— Белая волчица, с голубыми глазами это, как я понимаю, Лулу, — Сэм кивнул. — А белый волк это Вальтер? — он отрицательно покачал головой. — Значит Майкл.
Белый волк был самым большим из всех. Сэм уступал ему в размере совсем немного. Рядом с черной волчицей, Амелией, как я поняла, шел рыжий волк.
Самой забавной была Эмили. Она гордо семенила, за Лулу, повиливая белым гладким хвостиком.
Мы вышли к океану, волны бесшумно набегали, переливались в лунном свете. Сэм лег на камни. К нему тут же подбежала Эмили. Рыкнкла, припадая и виляя хвостом, играла, как наша соседская овчарка Джесси.
— Какая миленькая, — улыбнулась я. Она оскалилась, демонстрируя белые клыки. Прижав уши зарычала, подбежала ко мне и клацнула зубами возле здоровой ноги. — Ой, — испугалась. Хотя Эмили была не больше овчарки, зубы у нее достаточно острые, и она спокойно могла прокусить кожаный сапог. Я едва успела лечь на спину Сэма, вытягивая ноги вдоль его тела.
Сэм рыкнул на нее, поднялся на лапы. Подбежала Лулу, и подталкивая носом дочь, увела в сторону, где сидел, как я поняла, Демитрий.
Если оборотни мне были знакомы и привычны по Сэму, то Вервольф был чем-то удивительным. Он передвигался то как волк, то как человек на задних лапах. Волосаты, огромный, с длинным когтями на руках, но между тем, очень грациозен.
Я, находилась словно в сказке. Ночь. Оборотни, вервольфы. Столько необычных существ вокруг, что даже не верилось в реальность происходящего.
Сэм успокоился, лег на траву, в стороне от всех. Почесывая его за ушком, наблюдала, как Вальтер и Майкл дрались, подпрыгивая на задних лапах, старались укусить друг друга за морду.
— Их нужно разнять? — Сэм покачал головой. Амелия тоже не выглядела встревоженной. Это было больше похоже на то, что они красуются перед ней. Майкл сбил Вальтера с лап. Тот отряхнувшись, смотрел, прижав уши. Амелия подбежала к Майклу, потерлась мордой, потом подбежала к Вальтеру и утешающе лизнула его.
В дом мы вернулись, когда Луна была высоко в небе, шли на жёлтый свет маяка. Обернувшись, Сэм занёс меня в дом, выделенный специально для нас. Всю дорогу до дома, меня мучили вопросы. Я все больше узнавала об оборотнях и у меня не сходился пазл.
— Эмили очень забавная.
— Забавная?! — раздражённо переспросил Сэм, ложась рядом со мной. — Да она чуть тебя не укусила! — перевернулась на бок, уперлась подбородком в его грудь и положила больную ногу на него.
— Ты был таким же, когда… — замялась, подбирая правильные слова, чтобы не причинить ему боль. — Когда умерли твои родители?