Мой сын маг
Шрифт:
— В отличие от людей? — улыбнулся Рамон.
— Ну, мы-то существа социальные, — сказал Мэт. — Наверное, именно поэтому чувствуем себя так неуютно в городах-призраках.
— В местах, где когда то жили люди, а потом ушли? — переспросил Рамон и кивнул:
— Да, это понятно.
При мысли о брошенной, покинутой земле Мэт почувствовал прилив тоски. Он поставил на стол опустевшую миску и уставился на пламя очага.
— Успехи у нас никудышные, верно? Большая часть Ибирии завоевана маврами, весь народ бежал к королю.
— Верно, однако махди пока не выступил против короля, — возразил Мэнтрел-старший. — Он только
— Да, и собрался напасть на войско моей жены, как только войско перевалит через горы. А ведь она пошла в этот поход, собрав всех солдат до единого!
Каллио, вытаращив глаза, продолжал жевать. Он явно гадал, о чем речь и во что он оказался втянутым.
— А в это время Бордестанг в осаде, а я бросил несчастную маму, и она вынуждена спасать город!
— Твоя «несчастная мама» страшнее гнева Господнего, если ее разозлить как следует, — напомнил сыну Рамон. — А война еще только началась. Уймись, сынок. Ты вовсе не проиграл, ты еще и сражаться не начал. — Рамон потрепал сына по плечу. — Не стоит в чем-либо винить себя, пока...
— Да понимаю я... — Мэт не сводил глаз с огня, и ему становилось все тоскливее.
— Откуда такой мрак в твоем сердце? — встревожился Рамон. — Уж больно неожиданно возникло у тебя это настроение! Может быть, какой-нибудь колдун напустил на тебя тоску?
— Верно! — Мэт встрепенулся, выпрямился и посмотрел на пламя так, словно увидел его впервые. — Хочет, чтобы я погрузился в депрессию и обо всем забыл! Поглядим, как это у него получится!
Они еще проговорили где-то с полчаса, и Мэт изо всех сил старался приободриться, но, когда все улеглись спать, тоска вновь сковала его сердце, а с тоской навалился и страх. Мэт закрыл глаза — сон не шел. Мэт почему-то все сильнее и сильнее чувствовал себя неудачником. На его пути встретились непреодолимые преграды, значит, его дела шли из рук вон плохо, если пока он обзавелся одним-единственным союзником в лице воришки, не способного вести сносное существование в мирное время, который даже не сообразил, что нужно припрятать свою добычу в брошенной людьми местности. Он не удивился, когда, задремав, увидел пустынную высохшую, безводную местность. Мрак сгущался, возникало чувство обреченности, и при этом на фоне лилового неба нещадно палило солнце. Мэту казалось, что еще мгновение — и из этой мертвой земли на свет начнут вылезать скелеты. Они соберутся в войско и пойдут в атаку на Мэта скелеты носорогов, гигантских ящеров, а может, даже неандертальцев... И скелеты поднялись и пошли. «Мы — мертвые, — казалось, поют они. — Мы — те, кем скоро станешь и ты. Добро пожаловать к нам, от нас ты не уйдешь никогда».
Мэт подсознательно протестующе закричал, но вслух он не мог выдавить ни звука — у него не было тела. Скелеты приближались к какой-то точке в его сознании — медленно, но с отчаянной неизбежностью.
А потом... за спиной у Мэта раздался чей-то крик, загрохотали копыта коня, и мимо него на тощей лошаденке пронесся рыцарь в латах. Его обломанное копье взметнулось...
Войско скелетов тут же заинтересовалось всадником. Было видно, как они жаждут растоптать его, но вот обломанное копье угодило в первый скелет — скелет мастодонта, и тот рассыпался в прах. Всадник развернулся и поскакал по кругу около мертвого войска, и стоило ему только коснуться
Всадник погнал свою клячу галопом — войско развернулось и пустилось прочь, клацая и стуча костями.
А один скелет почему-то полетел, хотя непонятно как. Судя по всему, скелет принадлежал птеродактилю. На лету скелет развернулся, издал крик, похожий на звук, когда железом царапают по стеклу, и бросился на рыцаря. Тот взмахнул копьем, и бывший птеродактиль рассыпался на отдельные косточки.
Вдруг послышалось цоканье копыт, и Мэт увидел толстяка-коротышку верхом на осле. Коротышка догонял рыцаря. Рыцарь накренился и начал падать с коня, но толстячок успел подхватить его и, как ни странно, удержал.
Когда рыцарь падал, с головы его слетел шлем — рыцарь был белый как лунь.
Губы его шевельнулись — он наверняка благодарил своего верного оруженосца.
Оруженосец помог своему господину взобраться на лошадь, сам быстренько сел на ослика и потрусил вперед, чтобы подобрать шлем. Сквайр повернулся к Мэту:
— Вы не должны благодарить меня, сеньор. Это я должен благодарить вас. Вы дали мне возможность сразиться во имя Добра и Справедливости.
Теперь Мэт ясно видел лицо рыцаря. Старое, морщинистое, с чахлой бороденкой. Доспехи дырявые, проржавевшие. Но глаза — глаза горели молодым огнем, светились торжеством победы.
— О нет, я обязан поблагодарить вас, милорд. — Мэт попытался отвесить рыцарю поклон. — Вы спасли меня, спасли, когда страх и сомнения в самом себе сковали меня по рукам и ногам.
— Никогда не сомневайтесь в себе! — воскликнул старик и убрал копье за стремя. — Если вы сражаетесь за Добро и Справедливость, ваша рука всегда будет тверда, а меч остр! Вы можете упасть, но вы снова подниметесь! Вы можете проиграть в сражении, но победите в войне!
Тут была Ибирия, а не Испания, и Мэт решил, что слова старого кабальеро тут как нельзя более кстати. Но каким образом литературный герой из его мира попал сюда?
Конечно, он Мэту снился. Без сомнения, Мэт сам призвал его бессознательно, а рыцарь только и ждал, когда в нем возникнет нужда. А сейчас был как раз такой момент. Может, эта мысль была и не совсем верна, сейчас от нее отмахиваться не приходилось.
— Никогда ничего не страшитесь, — уговаривал Мэта рыцарь. — Вернее, не обращайте внимания на свои страхи. Любой время от времени подвержен страху, но человек может воспринимать свой страх как нанесенный ему удар и может отразить удар, закрыться от него, и тогда этот удар послужит ему верой и правдой. Он наберется сил и нанесет ответный удар, сокрушительный, и додумается до того, как перехитрить врага.
— Да, милорд.
Сердце Мэта бешено стучало.
— Вы не должны прекращать сражаться, — продолжал увещевать Мэта старый рыцарь. — Хороший бой сам по себе многого стоит, даже если в конце концов и проиграешь. — Рыцарь неожиданно улыбнулся. — А потом — всегда можно и победить.
— В вас я нисколько не сомневаюсь, — улыбнулся в ответ Мэт. — Мог бы я попросить вас о помощи, милорд? Язычники напали на Ибирию, ударили в самое сердце страны, добрались до гор, даже до северных рек! Законный правитель страны собирает на севере все свои силы, дабы нанести врагу ответный удар. Если ваша рука будет на нашей стороне, мы смогли бы одолеть врагов.