Мой сын маг
Шрифт:
— Тысяча благодарностей! — воскликнул джинн, схватил Мэта и поднес его к лицу в сложенных «чашечкой» ладонях. — Теперь я твой друг на всю жизнь! Чего ни пожелаешь — только попроси, все будет твоим!
— С-спасибо, — прошептал Мэт и через силу улыбнулся, стараясь напустить на себя бесстрашный вид. — Но я приберегу свои просьбы на потом, до того часа, когда мне действительно что-либо понадобится.
— Только позови меня, — посоветовал Мэту джинн и растерянно уставился на Лакшми. — Что это за человек такой, принцесса? Всякий бы на его месте тут же потребовал исполнения желания, попросил бы у меня
— Он — большая диковинка среди своих сородичей, — объяснила Камару Лакшми, и в ее голосе прозвучала печаль. — Но теперь, когда ты свободен и больше не станешь угрожать ему, прощай, Камар!
— Проща-а-й? — обескураженно протянул Камар и выронил Мэта, словно горячую картофелину. Его расстроенная физиономия указывала на то, что он наконец догадался, что же произошло на самом деле. — Ты больше не хочешь предаваться со мной утехам любви, о жемчужина моего сердца?
— С тобой? Не смеши меня! — Лакшми отвернулась от Камара, подобрала с земли Мэта и крикнула через плечо:
— Стяжай побольше славы среди джиннов, прежде чем осмелишься снова говорить со мной.
И она пошла прочь, покачивая бедрами — наверняка ради того, чтобы Камару еще больше захотелось «поговорить с ней».
Камар жалобно застонал.
— Что-что, а мужчинами вертеть ты умеешь, — отметил Мэт.
— Умею — всеми, кроме одного, которым мне очень хотелось бы повертеть, ну и еще одного, который мне бы тоже подошел, — сардонически усмехнувшись, буркнула Лакшми. Она наклонилась и опустила Мэта на землю рядом со Стегоманом.
Мэт чувствовал себя ужасно неловко.
— Просто не знаю, как отблагодарить тебя, принцесса...
— Знаешь! — возразила Лакшми и стала одного роста с Мэтом. Она излучала всю чувственность, на которую только была способна. Мэт попятился, тяжело дыша.
Улыбка Лакшми стала горькой.
— Ты мог бы меня отблагодарить так, как мне этого хочется, но ты не станешь этого делать.
— Ну... принцесса... ты же знаешь, каковы правила... ну там... межвидовое скрещивание... джинны и люди... так нельзя!
— Я прекрасно знаю, что такое происходило, — лукаво отозвалась Лакшми. — Правда, очень редко, а еще реже — так, чтобы оба оставались довольны. Проще говоря, вашему народцу не хватает силенок.
Мэт поборол желание поспорить с джинной и доказать ей, что она неправа.
— Что тут скажешь? Мы интеллектуалы, и потому народ несколько рассеянный...
— Рассеянность тут ни при чем, — возразила Лакшми. — Просто вашего разума слишком много. Будь вы более рассеянными, ваше тело поступало бы так, как ему хотелось, — и так, как хотелось бы мне. — Улыбка джинны вновь стала насмешливой. — Но поскольку дело не в рассеянности и ты не хочешь ответить на мои призывы, найди для меня достойного спутника, смертный, — того, кто мог бы заставить меня забыть о тебе. А теперь — прощай!
Она исчезла внезапно, неожиданно, и после ее исчезновения Мэту стало грустно и тошно. Он опустился на колени, жадно хватая ртом воздух.
— Папа... — прохрипел он. — Надо что-то придумать! Надо... как-то снять это приворотное заклинание!
— Люди и поумнее нас с тобой, сынок, пытались справиться с подобными вещами, — вздохнул Рамон, — так вот, они обнаружили, что влюбиться гораздо легче, чем разлюбить. Ну давай,
Отец подхватил Мэта под локоть, помог подняться и подсадил на спину Стегомана.
— С ними все в порядке, леди Мэнтрел, — заверил Химену Савл. — Поверьте мне, Мэт и раньше попадал в подобные переделки — уже четырежды, и по-прежнему целехонек!
— Да, но что ему пришлось пережить! — возразила Химена. Она бродила по дворцовой библиотеке в полном отчаянии. Книжные полки, уставленные толстенными фолиантами, вздымались до потолка. — Наверняка тут должно быть хоть что-то такое, что помогло бы нам защитить его!
— Поверьте мне, миледи: те, кто может причинить вашему сыну настоящее зло, настолько злобны, что помочь ему и защитить его может только святой или ангел, — сказал Савл, основывая свои заверения на собственном опыте. — Думаю, ему помогает святой Монкер. А раз он сейчас в Ибирии, ему помогает и святой Яго.
— О, я каждую ночь молю этого доброго святого, чтобы он покровительствовал Матео! — горячо воскликнула Химена. — Мне бы только узнать, жив ли мой сыночек!
— Хорошо, давайте посмотрим еще разок, — обреченно вздохнул Савл. Он склонился над письменным столом и пододвинул к себе чернильницу. Чернильница была увесистая, четыре дюйма шириной и три высотой. Савл снял с нее крышку, быстро перевернул чернильницу, провел над лужицей чернил рукой три раза и пробормотал:
Скажи мне, лужица чернил,Не видела ли ты,Где друг мой верный проходил?Яви его черты!Могучим обладая даром,Стань телевизором, радаром!Пришел, увидел, победил он?Скажите правду мне, чернила!В маленькой чернильной лужице начало медленно проступать изображение.
Химена смотрела не отводя глаз.
— Просто удивительно, как сработало твое заклинание, Савл!
— Хотите сказать — удивительно, что оно вообще сработало? — усмехнулся Савл. — Думаю, это вышло потому, что я наговорил чернилам столько комплиментов.
И они увидели... дракона, парящего в лучах утреннего солнца, а на его спине — Мэта и Рамона. Под ними простиралась плоская пыльная равнина. Ряды невысоких деревьев отмечали высохшие русла речушек.
— Какой удивительный вид транспорта! — воскликнула Химена.
— Транспорта? Это наш друг, дракон по имени Стегоман. Ну, видите, леди Мэнтрел. Они живы и здоровы.
— Да, но надолго ли это? — нахмурилась Химена. — Я каким-то образом должна помочь им.
Савл вымученно улыбнулся:
— Вы и вправду думаете, что эти двое глупцов не смогут сами о себе позаботиться, если за ними не будет приглядывать мудрая женщина, да?
— Не дурачься, Савл, — фыркнула Химена. — Я прекрасно знаю, что они никакие не глупцы.