Мой типаж
Шрифт:
— Ага, — усмехнулся Руслан, — Тебе только сегодня обезболивающие лекарства перестали колоть.
— Я же не целый день работать собираюсь.
— Об этом даже и не мечтай пока, — подтвердил Руслан, уверенно, кивая.
На этом я поняла, что он с доктором одного мнения, и уговаривать его бесполезно. Я откинулась на подушку, включила телек и начала смотреть фильм.
Глава 39. Руслан.
Так потянулись наши дни в больнице. Я принес Маре ноут через четыре дня, когда она уже могла сидеть, не испытывая адской боли.
— Благо, что сейчас есть электронная подпись, иначе ни один банк не принял бы мои документы, — улыбнувшись, сказала Мара.
Я оторвался от работы и посмотрел, как Мара, говоря мне все это, набирает текст одним пальцем левой руки.
— Хочешь, помогу? — предложил я.
— Ну, уж нет, — сказала она, — С этим я справлюсь сама, просто это будет немного дольше, чем обычно.
Я же смотря на нее, тоже подумал, что все будет хорошо, просто на это потребуется время, но я готов ждать. Хорошо, что Мара такая упорная.
— Если что, я рядом, — сказал я, и повернулся к своему ноуту.
— Руслан, — позвала меня Мара.
Я обратил на нее взгляд, и она сказала:
— Мне вот интересно, ты, когда решил быть со мной, пока я в таком состоянии, ты, точно, все хорошо обдумал?
— Ты меня сейчас реально спрашиваешь про секс? Серьезно? — поднял я брови.
— А что? Это важно, — не стала юлить она, — Особенно для мужчины.
— Не волнуйся милая, я умею с этим справляться, — усмехнулся я, — Но знаешь что, — я сделал паузу, — Даже в таком состоянии, ты меня один хрен привлекаешь.
Мара хмыкнула и вернулась к работе, я тоже хмыкнул и продолжил работу.
Все дни до понедельника, я проводил в больнице с Марой. Она проверяла ферму, я тоже работал. Когда два часа разрешенные доктором проходили, я немедленно забирал у нее ноут, и мы либо болтали, либо я читал ей книгу, либо мы смотрели какой-нибудь фильм на огромном телеке, который висел в ее палате. Дэнчик давно приехал, и звонил мне каждый день. Как это ни странно, но то, что я работал не в цеху, на работе вообще никак не отражалось. Единственное, мы с Дэном не могли видеть друг друга ежедневно, но, Слава Богу, видеосвязь существует, и мы прекрасно решали наши дела. Вечера и ночи я проводил у Мары в доме, мы с котярой, по-прежнему, прекрасно ладили. Он целый день проводил на улице, а ночью спал у меня в ногах.
В понедельник, в день операции, я приехал в больницу рано утром. Когда я поднялся на этаж, Мару уже вывозили из палаты в операционную. Я подошел к каталке, на которой она лежала, и впервые увидел страх в ее глазах. Санитары отошли на пару шагов, давая возможность нам побыть наедине. Мара взяла меня за руку и сжала ее, не говоря ни слова.
— Я буду ждать тебя здесь, ты поняла меня? — сказал я ей, пожимая руку в ответ.
— Можешь поцеловать меня, пожалуйста? — прошептала она.
Я был рад этой просьбе, поэтому наклонился, и легко прижал свои губы к ее губам, провел ладонью по ее лицу и улыбнулся, ободряя ее.
— Мара, я жду тебя здесь и никуда не уйду, — повторил я, и отошел в сторону.
Она кивнула мне, и ее увезли от меня в операционную.
Когда Мару начали оперировать, я первые полчаса честно старался вести себя адекватно, и не переживать. Убеждал себя в том, что она в надёжных руках и все будет в порядке, а как же иначе, но чем дольше она там была, тем сильнее меня одевал страх. Я написал родителям сообщение, что Мару оперируют, и получил от них в ответ, что все будет хорошо, и чтобы я набрался терпения. Это было самое сложное, с моим-то характером. Дэн приехал в больницу, через два часа, после меня. Когда я его увидел, то облегчение нахлынуло на меня гигантской волной. Его поддержка, очень много значила для меня сейчас. Я почувствовал, что теперь я здесь не один, и мне есть на кого опереться, каким бы сильным я ни был.
— Как она? — спросил он, коротко обняв меня.
Мы с ним не виделись со дня рождения его жены, и я ужасно скучал по своему другу.
— Она в операционной, — ответил я.
— Насколько все херово?
— Пиздец, как херово, — честно ответил я, — Она вся переломана, лицо — сплошной синяк, зуб выбит, селезенку удалили. Сейчас операция на позвоночнике, осколок кости надо удалить из позвоночника.
— Что говорят врачи? Шанс, что ходить будет, есть? — спросил Дэн.
— Они пока не знают, но надеются, — вздохнув, ответил я.
— Что будешь делать, если она больше не сможет ходить? — без сантиментов, напрямик, спросил друг.
— А что я могу? Буду с ней, да и все, — для меня это вообще не был вопрос.
— Рус, — сказал он и вздохнул, — Это будет сложно, ты же понимаешь это? А вы знакомы то всего ничего.
Я понимал, о чем он говорит, но он не понимал, что у меня не было выбора.
Я сам себе не мог бы объяснить, почему даже в таком положении, меня тянуло к ней. Все проблемы, связанные с её физическим состоянием не отпугивали меня, от слова совсем. Единственное, чего я желал, это чтобы она поправилась и была рядом со мной, и не важно, будет она ходить или нет.
— Блядь, я не могу. Она мне нужна, понимаешь? Я с ней чувствую себя целым. Я даже не знаю почему, и это не поддается рациональности. И это вообще не про секс, нас как будто что-то связывает.
— Ты реально влюбился? — оторопел Дэн.
— Нет, это не просто любовь, это что-то сильнее. Я сам не знаю что это. Она пока неделю ждала операции, работала, прикинь? Она себя ни разу не пожалела, помощь не приняла, даже незначительную.
— Мать твою, — выругался Дэн, — Вот это характер.
— Не то слово, чем больше я с ней, тем больше я влюбляюсь. Знаешь, что она сделала первым делом, когда увидела меня? — я усмехнулся.
Дэн спокойно ждал продолжения.
— Вернула мне кольцо и сказала, что все кончено. Меня просто чуть не разорвало от гнева. Еле себя в руки взял от ее слов.
— Ну, хоть кто-то из вас понимает, как это будет нелегко.
— Черт, да я все прекрасно понимаю, поверь, но ты, же знаешь, я трудностей не боюсь.
— Хорошо, — кивнул друг, — Потому, что это только цветочки, ягодки начнутся позже, на реабилитации. Работать будешь из дома Мары?