Мой труп
Шрифт:
Пока мы принимали решение, то ли пьяный, то ли заика со смазливой мордой успел добрести до дороги и стоял между поджидавшим его такси и очередной проституткой - не в ругательном и не в иносказательном, а в самом прямом смысле слова. Они паслись возле этой круглосуточной кофейни каждую ночь, и мы с Ариной уже знали их всех в лицо. Судя по всему, парень и ей предлагал выпить кофе, барышня же на такую оплату труда явно не соглашалась.
Арина подрулила к их живописной группе, а я, высунувшись из окна, крикнула:
– Мы согласны пить кофе!
То ли пьяный, то ли заика на реплику совершенно не прореагировал, из чего напрашивался вывод, что он скорее первое, чем второе. Зато проститутка среагировала моментально и с готовностью бросилась к нашей машине исполнять свой долг.
– А девушка вроде ничего… - машинально отметила я.
– Саня, определись, пожалуйста, кого ты хочешь, - буркнула Арина.
– Хочешь попробовать с девушкой? Она недорогая, наверное…
Но тут, брошенный проституткой, парень плюхнулся в такси, машина тронулась с места, так что времени для выбора у меня было немного. И победил охотничий инстинкт - дичь ускользающая сразу стала предпочтительней той, которая сама идет в руки.
– Гони, - кратко пояснила я.
Бросив проститутку, мы бросились следом. Арина мастерски обогнала такси слева.
– Гуди, - азартно вскрикнула я и, высунувшись в окно, проорала на бис:
– Мы согласны пить кофе!
То ли пьяный, то ли глухой даже не повернул в нашу сторону свою смазливую рожу. Зато на этот раз на нас отреагировал водитель такси. По всей видимости, раньше таких предложений на дороге ему никто не делал.
Он честно затормозил и остановился. Мы проехали несколько метров и стали перед ним. Водитель вылез из машины и направился к нам. На его лице была смесь недоумения и любопытства. Но тут выскочила я и пресекла все его ожиданья одной безапелляционной фразой:
– Я обращалась не к вам, а к вашему пассажиру.
Направившись в сторону помянутого адресата, я по-хозяйски открыла дверцу и прокричала смазливой морде прямо в ухо:
– Мы согласны пить кофе.
Морда удивленно уставилась на меня, и по ее недоумевающему, совершенно пустому взгляду я поняла:
а) она действительно беспробудно пьяна,
б) она успела напрочь забыть, что чего-то там нам предлагала.
Но долю секунды смазливое лицо парня насупилось с явственным желанием послать меня на хуй. Он просто не успел это сделать.
– Где мы будем пить кофе?
– вопросила я тоном, не предполагающим возражений.
– В «Карамболе» на Святошино, - неуверенно ответил он.
– А разве на Святошино есть «Карамболь»?
Этот вопрос отвлек его от другого, куда более закономерного: чего, собственно, он должен пить со мной кофе?
– Есть, - наконец решил он.
– Хорошо, - не стала оспаривать я, хотя прекрасно знала, что «Карамболь» находится в другом конце города.
– Тогда езжайте туда, а мы поедем за вами.
Последняя фраза адресовалась водителю. Его перекосило от злости. Но, как было сказано выше, мой тон не предполагал возражений. А люди, как учил нас Игнатий Сирень, реагируют вовсе не на то, что ты говоришь, а на то, как ты делаешь это:
«Важно не что он сказал, а как. Как Костя Треплев [8] сказал это?»
Состояние, в котором я находилась, называлось у нас с Ариной просто и ясно: кураж.
– До четырех утра и белых медведей?
– весело уточнила Арина.
8
Костя Треплев - персонаж пьесы А. Чехова «Чайка».
Я молча кивнула. Такси рвануло. Мы помчались догонять нашу дичь. Все это начало нас забавлять. А значит, дичь была обречена, хотя еще и не знала об этом. Впрочем, никто и не собирался уведомлять ее.
Все закончилось тем, что я заплатила за его такси и щедро дала шоферу сверху - на чай. Мы зашли в «Карамболь», сели за столик. Я и Арина одновременно подперли подбородок рукой и принялись неприкрыто рассматривать нашу добычу.
Он впрямь был красивым. Пьяным Андрей был почти таким же красивым, как на сцене. Он был безнадежно пьян и нес дикую чушь: «Кого я и правда любил, так это принцессу Стефанию!» Он практически не замечал нас - мы были для него скрытой во тьме аудиторией зала.
А мы с любопытством смотрели его пьяный спектакль, обмениваясь краткими репликами.
– Да, реснички красивенькие, - оценивающе сказала Арина.
– И брови. Ты посмотри на изгиб!
– И глазки. Глазки у нас хороши…
– Настоящий красавчик, - подвела итог я.
– Зря такая красота пропадает. По-моему, он страшно тупой.
– К тебе домой?
– лаконично поинтересовалась Арина.
– Будем считать, что ты его оплатила.
Я рассчиталась за заказанное красавчиком пиво.
– У тебя есть презервативы?
– деловито спросила я по дороге.
– Сейчас посмотрю.
– Оплаченный не спрашивал, куда мы везем его. Он долго копался в барсетке и радостно изрек: - Презерватив не нашел. Зато нашел визитку.
– Это не совсем одно и то же, - заметила я.
– Или ты решил оставить мне визитку, чтобы я знала, как записать ребенка?
– Я взглянула на карточку.
– Ты актер? Не может быть!
– Приглашаю вас завтра на спектакль, - сработал рефлекс.
Мы с Ариной заржали. Это была лучшая шутка лета!
– От судьбы не уйдешь!
– проскандировала Арина.
Он был красивым… Красивым актером. А театральная красота такой вкусный соус, под которым можно съесть и родного отца, и циничное ночное приключение.
Продажные шлюхи утратили статус героев. Героиней конца 90-х стала стерва, которая сама платит за все и знает цену всему. Я нравилась себе в этой роли и в этом жанре - жанре «черной» комедии, оправдывающей все.
И если бы, протрезвев к утру, Андрей не заметил шрам на моей руке, он бы остался эпизодником моей жизни с классической репликой «Кушать подано». И мы бы с Ариной смеялись: «А помнишь того? "Презерватив не нашел. Зато нашел визитку"».