Мой тюремный дневник
Шрифт:
И последнее, но очень важное замечание: повесть написана спустя более четверти века после описываемых событий. Все его участники выведены под своими настоящими именами и фамилиями, но я нисколько не опасаюсь встреч ни с бывшими сокамерниками, ни с потерпевшими. Когда меня судили, в зале висела тяжкая атмосфера ненависти, которая разряжалась проклятиями в мой адрес, когда меня выводили из зала суда по окончанию каждого заседания. Но ведь не один из них не встретил меня где-то в тёмном переулке и не приставил нож к горлу: «Верни мои деньги, мошенник!». Вероятно, поняли, что для того, чтобы не стать потерпевшими, именно они должны были требовать не сажать меня в тюрьму. Да и я вряд ли кого из них узнаю при встрече, всё настолько забылось и стёрлось из памяти, что сам с интересом читал свой дневник. Знаю также, что ещё живы некоторые из тех, кто приложил руку к тому, чтобы усугубить мои тюремные злоключения. Но пусть им Бог будет судия и своя совесть. Я не интересовался – продолжает ли кто-то из них нести службу, мне бы больше хотелось узнать, как по прошествии стольких лет оценивают моё
И небольшое пояснение. В описании некоторых диалогов используются считающиеся нелитературными матерные выражения, и вроде мне, учёному, это не к лицу. Да, не к лицу, я сам не матерюсь, и потому, многократно возвращаясь к написанному, старался по максимуму избегать использование мата, хотя пришлось буквально жить в его атмосфере, оставив скабрёзные выражения только там, где иначе дело или ситуация выглядели бы совсем по-другому. Ну, книга и так имеет пометку 18+, она исключительно для взрослых.
Пролог
"Отыщи всему начало и ты многое поймёшь".
Итак, как я оказался в тюрьме? Что меня довело до жизни такой?
А дело было так.
Как вы знаете, в начале 90-х страна резко встала на путь капиталистической трансформации, а потому работы по хозяйственному расчёту экономической лаборатории главка нашего министерства, которой я руководил в то время, оказались никому не нужными – у всех стоял вопрос как выжить в новых условиях, а не о внедрении современных экономических методов (хотя, возможно, как раз они и потребовались бы …). Пришлось думать, где искать работу – экономисты оказались в первом ряду тех, от кого поспешили избавиться на заводах и в НИИ. Так что надо было идти торговать Сникерсами и барахлом на рынке или заниматься операциями с недвижимостью. Я выбрал последнее и зарегистрировал ИЧП. Удача сопутствовала мне: мой однокурсник был начальником БТИ, где в ту пору регистрировались все сделки, разрешил мне открыть у себя офис. И дело пошло так споро, что я один перестал справляться, у меня появились помощники и стал складываться коллектив. Однако, и текучка была не позавидуешь – не успевал какой-нибудь брокер освоиться и оглядеться, как начинал работать на себя. То есть, офис, телефон, база данных были общие, а он, как мелкий воришка, гонорар от сделки клал себе в карман, получая, кроме того, у меня и зарплату. Таких я сразу выгонял, однако потом многие встречались мне в качестве хозяев собственных агентств, т. е., всё же у меня была неплохая школа, только я от этого ничего не имел…
Но не всё шло гладко, как вроде следовало из констатации первых успехов. Что ещё мешало работе? Срывались многие сделки, и просто потому, что пока обсуждались детали, собственник поднимал цену, т. к. рост цен в 1992 году был просто запредельный – 2509 %. Но я же был типичный совок, и даже в ту пору рыночных отношений у меня в подкорке глубоко сидел известный принцип: «Прежде думай о Родине, а потом о себе!». Поэтому, наблюдая, какой урон людям наносят скачки цен в жилищном строительстве, я подумал: надо им продавать квартиры не целиком, а по метрам в текущих ценах, которые так и останутся приобретёнными метрами, которые они будут добавлять к ранее купленным. У нас был хорошо налажен мониторинг цен на квартиры, и мы знали, что почём и где, в каком районе, сколько стоит квадратный метр жилья и как меняется рыночная конъюнктура. Но чтобы система по-метражного выкупа жилья, как я её назвал, могла начать работать, нужна была фирма-посредник, которая, суммируя взносы своих клиентов, покупала бы квартиры по ценам рынка на себя, а вкладчикам выдавала жилищные сертификаты (ЖС), удостоверяющего их право собственности не на квартиру, а на обезличенные метры. А когда тот или иной из них накапливал ЖС на целую квартиру, переоформлять квартиру фирмы в собственность клиента. И в этом случае его семья получала бы квартиру по цене, которая была в несколько раз ниже рыночной цены, т. к. первые метры приобретались значительно дешевле, чем при новых ценах на квартиры, которые выросли за время, прошедшее с этого момента.
Реализация такой идеи, какой бы заманчивой она не казалась, была не по силам маленькому агентству – нужен был солидный первоначальный капитал. Я стал искать соучредителей, чтобы создать акционерное общество, и мне удалось привлечь в него достаточно влиятельных людей Пензы: управляющего банком «Пенза» А. Г. Котломина, начальника Облстатуправления С. И. Дёкина, гендиректора страховой компании «Аско» (фамилию не помню, а сейчас этой фирмы нет), директора НИИ В. П. Сафронова, и ещё ряд юридических и физических лиц, которые все вместе на момент его образования внесли свои личные средства, образовав уставной капитал в размере 1 млн рублей. Разумеется, больше всего внёс я, и так появилось на свет акционерное общество «Торговля недвижимостью и инвестиции», сокращённо «ТоН-Инвест». А я, как инициатор его создания, был избран генеральным директором. Почему меня поддержали? Потому что для того времени я предложил очень удобную для людей схему, ибо тогда накопить на квартиру было практически невозможно – не успеешь получить деньги, как они тут же обесценивались. А вот стоимость каждого приобретённого метра росла вместе с инфляцией. Поэтому для клиента было экономически выгодно покупать квартиру метрами по текущей цене, а мы ещё и льготу предоставляли: когда он набирал таким образом на 60 % площади квартиры, то получал право на заселение, продолжая выплачивать оставшиеся 40 % [1] . У 60 клиентов, купивших ещё только по 1 кв м, не было права получить квартиру, зато ТоН-Инвест, сложив полученные деньги на 60 кв м, уже мог приобрести 1-комнатную квартиру и поставить её себе на баланс. Наши клиенты имели также ещё одну льготу – их деньги не пропадали в случае расторжения договора: их мы возвращали по рыночной стоимости квартир на день возврата, что многие и делали, используя нашу фирму как сберегательную кассу.
1
И надо же, в 2022 году моя идея возродилась и трансформировалась в сервис, использующий принцип «Buy now, pay later» (BNPL), или «покупай сейчас, плати потом». Т. е., покупка осуществляется, долями – делится на равные части, при этом без уплаты процентов, как и у меня при покупке квартиры метрами. Эксперты прогнозируют, что к 2025 году мировой рынок рассрочки достигнет $350–400 млрд, а к 2030 году может превысить $2–4 трлн («Коммерсант»).
Но почти год созданное ЗАО работало просто как агентство недвижимости, лишь предлагая покупать жильё квадратными метрами, и только к середине 1994 года, когда мы реально стали давать квартиры и возвращать клиентам деньги с учётом роста инфляции, утро у нас начиналось с очереди и вечером заканчивалось ею – люди несли и несли деньги. Среди них были две категории клиентов: те, кто действительно хотел улучшить свои жилищные условия, и те, кто просто спасал свои небольшие сбережения от обесценивания, покупая жилищный сертификат, чтобы продать его через некоторое время по рыночной цене. Первые были настроены делать долгосрочные вклады, накапливая купленные метры жилья, а вторые вносили деньги нерегулярно, но суммируемый их остаток позволял нам инвестировать их в приобретение квартир.
Пик нашей деятельности пришёлся на 1994 год и первую половину 1995 года. И каковы полученные результаты? За 2,5 года, вплоть до моего ареста в апреле 1996 года, 154 семьи получили квартиры, а более чем 800-м вкладчикам были возвращены вложенные средства, да ещё с индексацией, причём в уголовном деле фамилии всех этих клиентов, как ни странно, есть. Но почему же такое хорошее начинание закончилось крахом? Беда пришла откуда её не ждали – в стране вместе с МММ насчитывалось около 1700 других финансовых пирамид, и вслед за арестом Мавроди в августе 1994 года их организаторы один за другим стали закрывать свои фирмы, прекратив возвращать деньги своим клиентам. Мы же как ни в чём не бывало продолжали принимать деньги и выдавать жилищные сертификаты на квадратные метры, а у нас в офисе всё также стояла очередь в кассу. Но к лету 1995 года она постепенно стала редеть, а другая очередь, за возвратом денег, расти. Образовался кассовый разрыв, потому что стали приносить меньше, чем надо было возвратить. И вот тут-то на нас и обратило внимание областное руководство.
Пикеты вкладчиков рухнувших пирамид, жалобы во все инстанции, обвинения руководства области в бездействии в СМИ требовали срочного принятия мер, а ничего сделать было нельзя, т. к. в области были лишь филиалы МММ, РДС, РН и других пирамид, куда вносили деньги пензяки. «А если найти какого-то своего пирамидчика и наказать? Да тогда мы сразу заткнём глотки этим бестолковым горлопанам!» – стала витать мысль по кабинетам областной администрации. И надо же такому случиться, на потребу озабоченным чиновникам, как чёрт из табакерки, вылез Шутов Василь Васильевич, ранее возглавлявший Чековый инвестиционный фонд «Стабильность». И тут я вынужден сделать небольшое отступление, без которого всё описанное утратит состояние определённости.
Пришла новая власть, а такого рода «коммунисты», как Шутов – черти по уголовной классификации (масти) – сразу же перекрасились в демократов, лишь бы подняться хоть на ступеньку выше по административной лестнице. Вот и Шутов, бывший комсомольский функционер районного масштаба, чтобы попасть в обладминистрацию, стал кошмарить ТоН-Инвесты – писать во все инстанции жалобы, что мы обманываем вкладчиков, потому что у нас финансовая пирамида. И таки попал в правительство – в 1995 году его, не специалиста (диплом о высшем образовании он получил только через 5 лет, да и то заочно), назначили начальником отдела по ценным бумагам и страховому рынку. А в этом качестве он сам немало поспособствовал тому, чтобы наши клиенты из вкладчиков превратились в потерпевших – это он лично ставил палки в колёса по переводу наших клиентов в акционеры. Меня в итоге посадили, а его усилия были вознаграждены повышением в должности до замминистра Госимущества Пензенской области, с которой он дослужился и до министра. А покидая такую должность, как известно, никто не живёт на пенсию – подлость отлично конвертируется в сладенькие активы – Шутов стал владельцем и генеральным директором аж 5-ти ООО, связанных с сельским хозяйством. Вот так «успех» в борьбе с финансовыми мошенниками позволяет потом и госимуществом распоряжаться, и становиться успешным аграрием!
История эта имела продолжение в наши дни, о чём следует рассказать.
Когда в октябре 2021 года под видом журналиста я наведался к Шутову в офис агрохолдинга «ДАМАТЕ», где он возглавлял одно из её подразделений, и спросил его, что такого сделал ему Скобликов, он, ничтоже сумняшеся, мне говорит:
– Так Скобликов обманывал клиентов и я, как честный человек, не мог мимо этого безобразия пройти. А вы знаете, сколько тогда было потерпевших от всяких финансовых пирамид, МММ и прочих?