Мой возлюбленный vampire…
Шрифт:
Выхода не было.
— Я люблю тебя! — Виктор коснулся ее руки, последний раз заглянул в ее глубокие карие глаза. — Помни о моей любви!
Восход пробежал по крышам, ударил в стены домов.
Катя успела заметить, как побледнели, словно стерлись, черты лица любимого, как выцвели его волосы, как уголки губ вздёрнулись вверх в прощальной улыбке.
Солнце обняло Виктора со спины, полыхнуло, словно встретилось с зеркальным отражением, и спряталось, забрав с собой невысокую тонкую фигуру.
— Виктор?
Яркий свет привел Катю в чувство. Всю ночь она как будто пребывала в странном оцепенении
— Виктор!
Она сделала несколько бессмысленных шагов вперед. Сердце толкнулось в груди, вбивая ей в голову страшную правду. Ту правду, что всю ночь ей пытался донести Виктор, а она, Катя, не готовая принять его слова, только сейчас услышала их, осознала.
Вместе с ужасом открывшейся правды она вдруг с ясностью поняла, что только что рядом с ней стояла та самая, единственная и неповторимая любовь, о которой так мечтала Лизонька, о которой пишут в книгах, но встретить которую удается немногим. И вот она обладала этим счастьем, но своим же собственным неверием все испортила.
Катя сделала несколько шагов вперед, будто пытаясь убедиться, правильно ли видят ее глаза. Перед ней была пустота. Желтела набухающая солнечным светом дорога, начинали шуметь в сараях куры, потявкивали собаки. Все это было. Был весь тот мир, к которому она привыкла и в который пыталась вписать Виктора. Но его самого уже не было. И все, что Катя видела вокруг, теряло смысл, обесцвечивалось, умирало.
Она не помнила, как дошла до дома, как упала на кровать. На душе было пусто. И так же, как она настойчиво твердила Виктору, что он человек, она начала убеждать себя, что всего этого не было.
Любовь, та самая любовь, о которой она бредила ночами, о которой вычитывала в потрёпанных Лизонькиных книгах, была рядом. Настоящая, искренняя… И конечно же, она не могла уйти. Лизонька говорила, что писатели ничего не выдумывают, что они пишут о том, что было. И еще ни в одном романе она не видела смерти любви, а значит, смерти не существует, значит, все еще можно исправить.
Зачем нам нужны потери? Чтобы осознать, как дорого то, что теряем? Нет, она не согласна платить такую цену. В книжках все заканчивается хорошо. Значит, ей просто надо дождаться своего счастливого завершения.
Катя поднялась с кровати, лихорадочным взглядом окинула комнату. Что-то было такое, что она хотела взять. Ах да, бусы, платье. Она наденет его подарки, и он увидит, что она его тоже любит и ждет. Любит так, как не любила никого на свете.
Ей что-то говорили, но она не слышала. Пробежала длинный коридор, вышла на крыльцо. Солнце падало за горизонт. В воздухе стояла удушающая летняя жара. Катя постояла на месте, раскачиваясь от внезапно навалившейся слабости. Первый шаг вернул ей силу. Она прошла затихающее село, оставила за спиной ворчание собак, мычание коров, вечерние разборки петухов. Катя шла, в глухом отчаянии повторяя: «Не верю. Не верю».
Темнеющее кладбище недовольно глянуло на нее плюсиками крестов. В душе ничего не осталось — ни страха, ни боли. По знакомой тропинке она добралась до покосившегося креста, с замиранием сердца глянула на надгробие, на одинокий холмик. Села прямо на землю. И только тогда смогла заплакать. Заплакала от отчаяния, оттого, что так поздно смогла осознать, кто находился рядом с ней и какое сокровище Виктор хранил в своей душе.
Катя касалась колючих веток розы, чувствовала, как с шуршанием осыпаются помятые лепестки. Исцарапанные пальцы болели и кровоточили, но она не обращала на это внимания. Ей так хотелось, чтобы их с Виктором история закончилась хорошо, как обещают сотни и сотни книг, замерших на книжных полках. Почему он с таким счастьем принял свою судьбу! Почему не противился ей?
Легкий вечерний ветерок налетел на Катю и, уважая ее страдание, тихо занялся листьями розы, зашебуршал, зашевелил их, заставил пахнуть острее.
Из груди Кати вырвался неожиданный вздох, словно сама любовь вышла из нее. И отправляясь вслед за исчезнувшим Виктором, озаряла девушку своим светом.
Катя тяжело оперлась о холмик, прислушалось к надвигающейся со всех сторон тишине. Слезы высохли. Они стали лишними. Виктор ушел, но оставил ей свою любовь, свое счастье, а значит, он навсегда пребудет с нею. Ветерок налетел с новой силой, словно неведомый голос прошептал: «Я с тобой! Не печалься!»
Катя глубоко, с всхлипом, вздохнула и затихла.
Он вернется, непременно вернется. Надо только подождать. Любовь не умирает, она вечно возрождается. Так и Виктор возродится. В этом ли образе, в другом — неважно. В один прекрасный момент он придет, и она узнает его по взгляду, по улыбке, по сильному пожатию руки. И уже ничто не помешает их счастью. Ничто и никогда. Потому что их любовь будет самой вечностью.
Ярослава Лазарева
Вампир-дождь
Марин любил разбивать девичьи сердца. Он был настолько хорош собой, что давно уверовал в свою исключительность и считал, что ему дозволено намного больше, чем другим.
Родился и вырос он в небольшом городке Бойнешти, который находится на севере Румынии. Благополучно сдав экзамены и поступив в Бухарестский университет на экономический факультет, Марин переехал в столицу. Его родители были вполне обеспеченные люди и могли себе позволить оплачивать съемную квартиру для сына. Марин выбрал северную часть города и поселился в районе озер. А так как там была зона отдыха, то квартиры стоили даже дороже, чем в центре. Но Марина это не смутило. Он привык жить с комфортом. Квартира была большой, обставлена современно, в ней имелась вся необходимая бытовая техника, причем самых последних моделей. Особой гордостью хозяина жилья являлся огромный плазменный телевизор, висящий на стене в гостиной, владелец сразу предупредил Марина, что за поломку этого чуда японской техники возьмет с него полную стоимость. Но Марин со всем согласился, пообещав, что будет вести себя примерно.
— Я приехал в столицу не развлекаться, а учиться, — с апломбом говорил он. — Я серьезный молодой человек, а не какой-нибудь тусовщик и прожигатель жизни. Я будущий экономист!
Но как только за хозяином закрылась дверь. Марин тут же достал мобильный, развалился на диване и начал обзванивать всех своих подружек по списку, хвастаясь и новой роскошной квартирой, и видом с балкона на живописное озеро Флоряска, и своим поступлением в старейший и престижный университет. Две его подружки, как выяснилось, тоже поступили в учебные заведения Бухареста, и Марин, не раздумывая долго, пригласил их по очереди в гости.