Мой жизненный путь
Шрифт:
Подобное представление идей о природе никогда не приведет к идеям о моральном мировом порядке, говорил я себе. Оно может только рассматривать этот порядок как то, что проникло в физический мир человека из области, чуждой познанию.
Для начала третьего периода моей жизни значительным, однако, было не то, что перед моей душой вставали эти вопросы (они давно уже волновали меня). Самым важным являлось то, что вся область моего познания, не претерпевая существенных изменений в своем содержании, под влиянием этих вопросов обрела в моей душе существенно большую, чем это было прежде, жизненную подвижность. В "Логосе" живет человеческая душа; как живет внешний мир в Логосе? Это — основной вопрос моей "Теории познания гетевского мировоззрения" (написанной в середине 80-х годов), а также других моих книг — "Истина и наука" и "Философия свободы". Данное
В описываемый период жизни меня особенно заботило то, что эти столь решительно отрицаемые мной идеи со страшной силой охватили мышление эпохи. Люди настолько прониклись ими, что не могли ощутить всю важность того, на что указывалось в противоположном им душевном направлении. Противоречие между тем, что было для меня ясной истиной, и взглядами моей эпохи я переживал так, что это переживание определило основной тон моей жизни в последние годы столетия.
У меня сложилось впечатление, что все происходящее в духовной жизни проистекало из этих противоречий. Я не отклонял всего того, что приносила эта духовная жизнь, но я испытывал глубокую боль, видя, как навстречу тому, что я расценивал как добро, как первые всходы духовной жизни, отовсюду встают разрушительные силы.
Поэтому меня сильно волновал вопрос: как найти путь, чтобы внутренне прозреваемой истине придать такие формы выражения, которые были бы понятны данной эпохе?
При переживании этого возникает такой образ: нужно взойти на труднодостижимую горную вершину; кто-то пытается сделать это с различных исходных точек, но каждый раз оказывается на том же самом месте, причем позади остаются усилия, которые он вынужден признать напрасными.
Однажды, в 90-х годах, во Франкфурте-на-Майне я читал лекцию о воззрениях Гете на природу. Во вступлении я отметил, что буду говорить о взглядах Гете на жизнь, ибо его идеи о свете и цвете таковы, что в современной физике не существует возможности перекинуть мост к этим идеям. В этой невозможности я видел знаменательный симптом, свидетельствовавший о духовной ориентации эпохи.
Спустя некоторое время мне пришлось беседовать с одним физиком, весьма известным в своей области [139] , который усердно занимался воззрениями Гете на природу. В конце нашего разговора он сказал: представления Гете о цвете таковы, что физике здесь делать нечего. После этого я, конечно же, замолчал.
И так было со многим: то, что являлось для меня истиной, для современного образа мышления ничего не означало.
Глава двадцать четвертая
139
…физиком, весьма заметным в своей области — Саломон Кали-шер (1845–1924). Автор работы: "Отношение Гете к естествознанию и его значимость в нем". Был издателем естественнонаучных сочинений Гете.
И вопрос "не следует ли замолчать?" стал переживанием.
Подобная организация моей душевной жизни поставила меня перед необходимостью внести в мою внешнюю деятельность совершенно новую ноту. Силы, определявшие мою внешнюю судьбу, впредь уже не могли составлять единое с теми внутренними направляющими линиями, которые являлись результатом моего переживания духовного мира.
Я давно уже подумывал о том, чтобы через какой-нибудь журнал знакомить современников с теми из духовных импульсов, которые я считал возможным выразить в открытой форме. Я не хотел "умолкать", а напротив, желал говорить, насколько это было возможно.
Об основании самостоятельного журнала не могло быть и речи: материальными средствами, а также необходимыми для основания подобного журнала связями я не располагал. Поэтому я воспользовался представившейся мне возможностью взять на себя издание журнала "Магазин фюр литератур" [140] .
Это был старый еженедельник, основанный в год смерти Гете (1832). Сначала он назывался "Магазин фюр литератур дес аусландес". В нем печатались образцы духовного творчества зарубежных авторов из различных областей культуры, которые редакция считала нужным внести в немецкую духовную жизнь.
140
издавать "Магазин
Позднее еженедельник переименовали в "Магазин фюр ди литератур дес инунд аусландес". Теперь он должен был представлять поэтические, характерные, критические произведения из всех областей духовной жизни. В пределах известных границ свою задачу он выполнял успешно. Его деятельность протекала в такое время, когда в немецкоязычных областях было достаточно людей, которые хотели бы каждую неделю знакомиться в обзорной форме с тем, что "происходило" в духовной области.
Когда в 80~е и 90-е годы в эту размеренную духовную жизнь вступило молодое поколение со своими устремлениями к новым литературным целям, журнал тоже был вовлечен в это движение. В нем часто сменялись редакторы, которые и определяли его специфику, в зависимости от того, какую позицию в новом движением занимал тот или иной редактор. Когда в 1897 году я приобрел его, он был близок к устремлениям новой литературы, но в то же время не находился в сильной оппозиции к тому, что лежало за пределами этих устремлений. И все же содержание журнала не позволяло обеспечить поступление денежных средств, необходимых для его дальнейшего существования.
Журнал этот был также органом "Свободного литературного общества". Это прибавляло некоторое количество подписчиков к небольшому их числу. Но тем не менее, когда журнал передавался мне, дела обстояли таким образом, что нужно было привлечь даже ненадежных абонентов, чтобы суметь продержаться хотя бы на минимальном уровне. Я мог взять на себя издание журнала только в том случае, если бы мне удалось предпринять шаги, которые привели бы к увеличению числа подписчиков. Это было возможно благодаря "Свободному литературному обществу". Нужно было дать журналу такое направление, чтобы в нем отражалась деятельность этого Общества. Необходимо было найти в "Свободном литературном обществе" людей, которые проявляли интерес к творчеству нового поколения. Правление его находилось в Берлине, где оно и было основано молодыми литераторами. Но отделения Общества имелись во многих городах Германии. Со временем, правда, выяснилось, что многие из этих отделений влачили довольно скромное существование.
Теперь мне надлежало читать в этом Обществе лекции, чтобы самому выразить связь молодого поколения с духовной жизнью, которая должна была отражаться в журнале.
Таким образом возник круг читателей журнала, с духовными потребностями которого мне следовало освоиться". Члены "Свободного литературного общества" ожидали от меня чего-то совершенно определенного, поскольку до сих пор им предлагалось нечто совершенно определенное. Во всяком случае, они вовсе не ждали того, что мог бы дать им я исходя из своего внутреннего существа. Характер "Свободного литературного общества" определялся уже его желанием образовать противоположный полюс к "Литературному обществу", в котором задавали тон такие личности, как, например, Шпильгаген [141] .
141
Шпильхаген, Фридрих (1829–1911) — немецкий писатель-натуралист.
Благодаря моему переживанию духовного мира я действительно мог внутренне участвовать во всех тех отношениях, в которые вступал. Я пытался полностью перенестись в круг моих читателей и членов "Общества", чтобы исходя из духовного склада этих людей найти те формы, в которые я должен был облекать духовное.
Не могу сказать, что в начале этой деятельности я предавался иллюзиям, которые постепенно оказывали бы на меня свое разрушительное воздействие. Однако моя деятельность в кругу читателей и слушателей наталкивалась на все большие препятствия. Прежним издателям "Магазин фюр литератур" не приходилось считаться с какими-либо серьезными, ярко выраженными духовными устремлениями людей, собравшихся вокруг журнала. Лишь у немногих из этого круга обнаружились более глубокие интересы. Но и они основывались не на духовных силах, а скорее на воле, которая стремилась проявить себя в различных художественных, а также других духовных формах.