Мой злодей

Власова Мария Игоревна

– Корте – лучший врач в стране, он вернул тебе чувствительность и лучше всего осведомлён о твоем состоянии! Ни один врач в Романии не способен на то, на что он способен! – принялся его защищать отец, хотя по логике должен был защищать меня.

– Конечно, не способен! Ибо нормальные врачи обычно не прописывают диету, от которой можно ласты склеить! – ничуть не успокоилась, даже взболтнув лишнего.

– Какие ещё ласты?! Рианна! – возмущенно крикнул на меня отец. – Этот вопрос не обсуждается, он будет и дальше лечить тебя так,

как сочтет нужным!

От подобного заявления у меня даже дух перехватило.

– Нет! Я отказываюсь! И от лечения, и от диеты! – продолжала сопротивляться, даже несмотря на неодобрительный взгляд отца.

Он несколько раз вдохнул и выдохнул, будто бы мысленно решая мою судьбу и, наконец, сказал:

– Хорошо, так и быть. Можешь кушать то же самое что и я, никакой диеты и препаратов. Доктор будет приезжать каждый день и проверять твоё состояние, и не дай Солнце, тебе станет хуже, сразу же вернется и диета, и лекарства. Понятно? – прищурился мужчина.

– А можно ещё и вместо Стефана какого-то другого врача? – спросила, мысленно едва не прыгая от радости.

– Нет! – жёстко рявкнул отец, намекая, что эта тема закрыта.

Ладно, мерзкого доктора я смогу и потерпеть, хотя бы какое-то время.

– А теперь, что касается графа Ратморского… – вспомнил о больной теме отец, так что я непроизвольно скривилась.

– Отец, это было недоразумение! Никаких любовных писем ему я не писала! – тут же заявила, но мне, судя по всему, не поверили. – Я всего лишь ответила на его письмо.

– То есть он первым написал тебе любовное письмо? – прищурился нехорошо так господин Карвалье. Почему-то у меня возникло ощущение, что в случае моего положительного ответа злодею не жить.

– Не совсем, – промямлила, не зная, что и ответить и тут же принялась заверять его: – Я не собираюсь с ним больше иметь никаких дел! Все это просто недоразумение!

– Недоразумение, говоришь? – прищурился мужчина, и стало понятно, что ни капельки он мне не поверил. Отцовское чутье у него какое-то пробудилось или что?

– Недоразумение, граф лично приехал в ресторан, чтобы объяснить, что письмо мне было отправлено случайно и предназначалось другой, – на ходу придумываю отмазку ещё и нашей встречи. – Мы поговорили и все решили. Уверена, он также скажет, что все это было простым недоразумением, начиная от вчерашнего происшествия до…

– Что означает “предназначалось другой”? – возмутился отец так, что я даже слегка подвисла. – Это, в каком смысле, «другой»?! Он что таким образом унизить тебя хотел, мерзавец!? Твои чувства для него игрушка что ли?! Ну, я ему сейчас покажу!

Разъярённый мужчина даже дернулся к входной двери, но я буквально перехватила его на полпути и крепко обняла, так чтобы не вырвался.

– Да как он посмел мою дочь обидеть?! Вот же мерзавец! Чем ты хуже остальных? Ничем! Даже наоборот, намного лучше! Образованная, красивая, средоточие всех достоинств своей матери Луизы,

чем это ты ему не подходишь настолько, что этот подлец посмел так насмехаться над твоими чувствами? Ещё и заверял меня сегодня, что если ему понравится женщина, то его намерения будут серьёзными. Лжец, отвратительный лжец! – продолжил пыхтеть отец, но уже куда тише.

– Папа, забудь о нем. Ты все не так понял, мои чувства не задеты, у меня их к нему и нет! Я бы с радостью больше никогда не видела этого Беловолосого принца! – простонала устало, чувствуя себя виноватой в том, что он не так все понял.

– Точно? – недоверчиво переспросил отец, резко перестав злобно пыхтеть.

– Точно, – подтвердила, испытав облегчение. – Нам с тобой лучше держаться от графа подальше. Ты ведь сделаешь, как я прошу, отец? Не встречайся с ним больше, и я тоже не буду.

– Хорошо, – после небольших размышлений сказал он. – Но ты наказана, Рианна. Когда я вернулся домой, чтобы поговорить с тобой, никто не знал, куда ты делась. Если бы не письмо этой новенькой служанки, никто бы и не знал где ты. Ты хоть представляешь, как я за тебя переживал?!

– Простите, отец, – осторожно разжала объятия, чувствуя стыд и удивление. Не помню, чтобы кто-то вообще переживал за меня в моей настоящей жизни.

– Будешь сидеть дома и без моего разрешения никуда не выходить, поняла? – напустил суровости мужчина, и я не удержала улыбки. Он из тех людей, что не могут долго злиться на тех, кого любит.

– Да, – подтвердила, соглашаясь на первое в своей жизни родительское наказание с улыбкой.

После нашей небольшой ссоры, отец, как ни в чем не бывало, поужинал со мной, но я, увы, после такого плотного обеда и на радостях, что больше голодать не надо, от еды отказалась. Господин Карвалье рассказывал о работе, как беспокоятся люди из-за того, что Романия может вступить в войну между Мостовым альянсом и Курнейцами. Люди хотят мира, по крайней мере, отец, которому довелось в молодости повоевать, и война оставила на нем свой отпечаток и большое желание, чтобы подобное никогда не повторилось.

Как жаль, что совсем скоро Романию все-таки втянут в войну, но из-за государственного переворота, если так можно выразиться, страна проиграет в этом конфликте. Меня никогда не волновала политика, но и мне понятно, что, если есть страждущие и разделение на богатых и бедных, войны не миновать. Мостовой альянс – огромная страна из нескольких содружеств. В последние годы она быстро развивается и расширяет свою территорию, особенно на так называемой Новой земле. Встретившись с Курнейцами, Мостовой альянс попытался захватить этот народ, сначала мирно, посредством религии и подкупа, но у них ничего не получилось. В Романии и Мостовом альянсе Курейневцев сравнивают с дикарями, живущими обособленно. Мне так и хочется узнать, как у этих дикарей уже который год получается отбиваться от нападений Мостового альянса?