Мой зверь безжалостный и нежный
Шрифт:
После завтрака я с дозволения директора засела в его приёмной, где хранились дела «пациентов». Решила почитать, кто есть кто, познакомиться заочно. Впрочем, ничего занимательного там не было: ФИО, возраст, адрес и фото. Каких-нибудь заметок о них, оставленных предыдущим «коллегой», почему-то не обнаружила. Ну и ладно. Свои буду делать выводы.
Для занятий здесь была специально оборудована комната, просторная и уютная, с кучей разномастных кресел, диванчиков, стульев, пуфиков, расположенных кругом. Стены украшали умиротворяющие фотопейзажи. По углам зеленели комнатные
Да, если мешало солнце, можно было опустить портьеры и настроить мягкий искусственный свет, создав теплую и даже интимную обстановку, но с этим я решила пока не экспериментировать. Наоборот, распахнула окна пошире.
На первое занятие детки заявились всем скопом минута в минуту. Я их даже похвалила за пунктуальность.
— Что вы, Мариночка, — промурлыкал парень-блондин с каре, разваливаясь на одном из диванов. — Как мы могли опоздать? Нам же так не терпится заняться с вами… психотренингом.
Остальные парни его многозначительную паузу оценили смешками.
— Да, я так и поняла, — улыбнулась я. — Кое-кому настолько невтерпеж было, что аж ночью рвался… на занятия.
Снова прокатились смешки.
— Располагайтесь, — поторопила я нескольких парней, которые не спешили рассаживаться.
— Куда садиться? Куда хотим?
— Да. Кому где нравится. Главное, чтобы вам было удобно, чтобы вы могли расслабиться.
Один тут же уселся на подоконник. Перегнулся, смачно сплюнул в открытое окно. Потом задрал ноги и водрузил кроссовки прямо на журналы, которые кто-то оставил на подоконнике.
Второй разлёгся на ковре прямо возле моего стула. Лёг, паршивец, так, чтобы заглядывать мне под юбку, что он и делал, демонстративно и нагло вытягивая и изгибая шею. Мне, конечно, немедленно захотелось пересесть от него подальше, но на то, наверняка, и был расчёт. И я заставила себя остаться на месте. Впредь буду надевать только брюки, пометила я в уме.
Ещё один, щуплый паренёк в пёстрых шортах, плюхнулся в кресло-мешок и растопырил худые ноги во всю ширь.
— А подрочить можно?
Я чуть не поперхнулась от такого заявления. А парни хором грохнули в голос, кроме блондина с каре. Алик Рудковский, вспомнила я его имя. Он не хохотал, как все, он вообще строил из себя культурного и вежливого. Но это был театр, я уверена. По едва уловимой блуждающей улыбке, по холодному взгляду я видела — весь этот балаган продуман не без его участия, а, скорее всего, вообще с его подачи.
Мальчики просто пробуют меня на прочность. Покусывают, пока ещё слегка, прощупывают границы. Ну и, конечно, из кожи вон лезут, стараясь вогнать меня в краску.
— Думаю, это лишнее, — с невозмутимой улыбкой ответила я.
— Ну вы же сами сказали, что мы должны расслабиться, а я, если не подрочу, не расслаблюсь, —
— Оу, дружок, так у тебя серьезные физиологические проблемы. Это приапизм называется. Беги скорее к доктору. Он тебе поможет. Снимет напряжение. Подлечит.
— Да ладно, потерплю, — под взрыв дружного хохота товарищей отмахнулся паренек и внезапно порозовел.
Вот как! Дрочить при всех ему нормально, а тут вдруг залился румянцем.
— А высидишь? А то смотри, рискуешь, — мстила ему я с самым заботливым выражением лица. — А то дело это нешуточное. Сейчас расслабиться не можешь, а вскоре, наоборот, будешь всегда-всегда… расслаблен.
Под смех дружков паренек сдвинул колени, а потом и вовсе закинул ногу на ногу.
— Смотри, Тарас, — хмыкнув, подал голос парень, который полулежал возле моего стула. — Сходи к Айболиту, а то…
— Как бы и тебе к доктору не понадобилось, — глядя вниз, в смеющиеся глаза наглеца, сказала я. — Ты так страшно вытягиваешь шею, что, кажется, вот-вот её свернешь. Пожалуй, я не буду рисковать, пожалею тебя, пересяду.
Я отсела в кресло и выдохнула. Всё-таки этот паршивец своими заглядываниями под подол мне здорово мешал.
— Сегодня мы с вами просто познакомимся. Пусть каждый из вас расскажет о себе то, что пожелает.
Они переглядывались, ухмылялись, но брать слово никто не торопился.
— Тарас? — повернулась я к пареньку в пестрых шортах. — Я уже кое-что о тебе знаю, так что давай с тебя и начнём. Точнее, продолжим знакомство.
Он пробурчал что-то невнятное, бросив зачем-то беглый взгляд на Алика.
— Хотите послушать наши откровения? — хмыкнул парень с подоконника. — Покопаться в наших грязных мыслишках?
— Работа такая, — обреченно развела я руками.
— Ну, слушайте, — с глумливой ухмылкой продолжил он. — Я здесь, потому что чпокнул свою сестру. Двоюродную. А предки не оценили.
— Герыч, главное, чтоб сестра оценила, — бросил ему один из парней.
Ну… скажем так, это было очень своеобразное «знакомство». Золотые мальчики вываливали самые грязные подробности своей жизни до лагеря. Причём с таким азартом, словно старались друг друга переплюнуть: кто хуже. Кто-то сидел на тяжелых веществах, кто-то не поладил с законом, но у большинства рассказы сводились к сексуальным похождениям, если не сказать извращениям. И групповушки — это было ещё самое безобидное.
Я слушала этот поток с каменным лицом, даже нет, иногда удавалось выдавить улыбку или отпустить комментарий, хотя в душе просто ужасалась. Кто эти люди? Что у них в головах?
— Предки — тупые, даже не замечали, когда я вштыренный ходил. Думали, бухнул. Или вообще ничего не думали. Пока я, короче, дом не сжег.
Затем тот парень, который лежал на полу, перекатился набок, подпёр щеку рукой и буднично продолжил:
— Вообще-то я по девкам. Но раз что-то скучно стало… Тут пришёл ко мне корешок, посидели, выпили, дунули. А у горничной сын был. Вечно тёрся рядом, наш ровесник. Мелкий такой, жеманный чмошник. Мы его позвали, типа, посиди с нами, расслабься, ну и потом…