Мой
Шрифт:
Вот только я даже начать не успела, как меня позвал Артём.
Ай, к чёрту его фамилию!
Звать его по имени гораздо приятнее. И кажется, что он так ближе. В любом случае, про себя, как хочу, так и зову. Хоть тем же самым тигром!
– Ты там не утонула?
– явно насмехался надо мной мужчина.
– Уже всплыла, - отшутилась я.
– Ну, так греби на берег, утопленница. Время тикает.
– А что, чуть задержаться ещё никак?
– уточнила без надежды на положительный ответ.
– Я тебя задержал на пятнадцать
– Вот так и умирает надежда, - вздохнула печально.
– Не-е, надежда умирает не так, - возразил Артём.
– Она долго и мучительно бьётся в предсмертных конвульсиях, а на последнем издыхании ещё и находит в себе силы выжить. В общем, та ещё стерва, я тебе скажу. Так что не особо на неё надейся.
– Умеете вы поддержать, - хмыкнула, выходя из туалета.
Акимов уже оказывается успел зайти внутрь и теперь сидел, вытянув ноги, на лавочке. прислонившись спиной к шкафчикам. При виде меня удивлённо выгнул брови, не моргая рассматривая моё лицо.
– Однако, - протянул он задумчиво.
– Ты в курсе, что без макияжа тебе не больше пятнадцати дашь?
– В курсе, - пробурчала недовольно.
– Просто так, по-вашему, что ли, крашусь?
– М-м… Я не сказал, что это плохо, - прищурился Артём, поднимаясь на ноги.
– Наоборот. Так лучше. Вообще не понимаю, нафига вы все столько штукатурки на себя наносите ежедневно. Чистой воды идиотизм. Ладно ещё когда акне на лице, а если кожа чистая, нафига её портить косметикой?
– Для красоты, Артём Николаевич, - парировала угрюмо.
– Ах да, как я мог забыть, - съехидничал он, выходя обратно в коридор.
– Идём, красотка, - фыркнул насмешливо.
Одарила его обиженным взглядом и последовала с гордо поднятой головой.
Мало мне Маслова. Ещё и этот вздумал издеваться!
Вот правду говорят, что все мужики сволочи. Так оно и есть!
– А разве Ксения Кирилловна не так же поступает?
– припомнила историчку и по совместительству подругу нашего физрука.
– Кто? Ксюха?
– изумился мужчина, закрывая дверь в раздевалку.
– Да у неё из косметики тушь, да блеск для губ. Ну, крема ещё всякие для ухода за кожей. Всё. Потому она и выглядит младше многих из вас. Что не гонится за годами.
Конечно, не гонится. В её возрасте уже уменьшать их надо стараться. А когда тебе всего шестнадцать и все в тебе видят ребёнка… хотя ты давно уже не ребёнок! Мало приятного. Уж лучше я буду ходить с штукатуркой на лице.
– А вот вы, - решила спросить Акимова, как только тот поравнялся со мной.
– Вот на какую меня обратили бы внимание в действительности, не будь мы знакомы? На накрашенную или нет?
– Не будь мы знакомы?
– хмыкнул.
– На накрашенную. Но лишь потому, что такая ты тянешь на совершеннолетнюю. А если смотреть непредвзято, то без макияжа тебе лучше. Ну, можно подкрасить ресницы, - зевнул, - для выразительности.
– Вот именно, - пробурчала недовольно.
Не хватало ещё, чтобы ты помнил!
– Сомневаюсь, что твоего парня волнует накрашена ты или нет, - снова зевнул, прикрывшись ладонью.
– Не выспались?
– посочувствовала ему, заодно перевела тему.
Говорить о Лёшке не хотелось от слова "совсем".
– На том свете отосплюсь, - подмигнул.
– Пока есть возможность и позволяет здоровье игнорировать сон, надо этим пользоваться.
– И чем же вы занимались всю ночь?
– ноток недовольства сдержать не смогла.
Всё потому, что, может, я и невинная девочка, но не наивная, и прекрасно осведомлена о том, чем занимаются взрослые люди по ночам.
И зачем спросила?
Ответа нормального всё равно не дождусь, только сама себя мучаю лишний раз.
– Маленьким девочкам о том знать не положено, - стало мне ожидаемым ответом.
– И это неприлично задавать своему учителю подобные вопросы, госпожа Добровольская.
– А может, я в принципе не приличная особа?
– парировала с наигранной беззаботностью.
– Неприличная… - посмаковал это слово Акимов, посмотрев на меня как-то странно.
– Вам, Добровольская, об учёбе надо думать. Это самое не приличное, что может быть в вашем возрасте, - нахмурился каким-то своим мыслям.
И вообще кажется забыл обо мне, пока я подбирала достойный ответ. Так и не придумала. А мы уже поднялись на первый этаж.
– Хорошего вам дня, Добровольская, - пожелал он мне.
– И вам, Артём Николаевич, - не удержалась от яда в тоне.
Так обидно стало, что ему на меня всё равно.
– Кстати, - донеслось мне вслед.
– Перестаньте вы с вашим другом отираться по углам. Попадётесь же рано или поздно, до родителей дойдёт, скандал будет.
Можно подумать, я не знаю.
И вообще, у него помнится вон разряд есть какой-то по каратэ или ещё чему-то…
Точно!
– Артём Николаевич, - резко обернулась к мужчине, радостно улыбаясь.
И этим явно насторожила Акимова. Но он ничего не сказал, просто выжидающе продолжил смотреть на меня.
– А научите меня драться!
– попросила его.
Вот теперь на красивом лице проступило искреннее удивление. Артём ещё с минуту прожигал меня пристальным взглядом, а после тряхнул головой.
– Плохая идея, - только и сказал, развернулся и… ушёл.
Вот так просто.
Это вот вообще как?!
– Нет, ну вам сложно, что ли?
– побежала за ним.
– Мне правда очень-очень нужно, - встала перед ним и сложила ладони в умоляющем жесте, пятясь спиной.
– Нет, сказал, - мрачно отозвался мужчина.
– Не обсуждается.
– Но почему?
– взвыла я, топнув ногой.